Походили по городу: азиатского здесь меньше, чем в Ташкенте, Оше, не говоря уже о Самарканде или Бухаре. В магазинах есть книги, которые можно покупать: купил Мопассана, Горького, Бабеля, Салтыкова-Щедрина, Гамзатова.
Загул теперь у Вацлава. Пришёл в 2 ночи, хмельной, и начал звонить в Ленинград жене, клясться в любви и отсутствии интереса ко всем остальном женщинам. Пришлось нечаянно подслушивать его в течение часа, и никак я не мог понять, где он врёт, а где правду говорит (не моё это дело, но Ружевский мне просто интересен).

03.08.76. Разозлил ребят тем, что чуть-чуть не опоздал в аэропорт: у меня были жетоны на весь наш багаж, я загулял по городу, денег на такси не было, а автобуса не было больше часа. Но успели вовремя и получить, и взвесить, и погрузить все наши рюкзаки, баулы и сумы. С посадкой в Баку добрались до Минвод к 21-му часу по фрунзенскому времени, или в 18 по московскому. Автобус, ПАЗ, уже ждал. В лагерь "Домбай" добрались в 23:30- по местному. Темень, тишина, не видно ни домбайских людей, ни американцев. Сгрузили багаж и перетаскали к брезентовым стационарным палаткам. Три палатки свободны; в них по четыре железных кровати с рваными матрасами. В одной из соседних палаток обнаружил пустой спальный мешок спящего рядом хозяина, и в 4 (по фрунзенскому) заснул в этом мешке, как убитый.

Кавказ. Домбай.

04.08.76. Устраиваемся. Пришли из гостиницы, где их поселили в номерах "люкс", Алекс и Майкл. У Варбуртона - большой порез на правой руке. Выяснилось, что прошедшей ночью он пошёл встречать нас с бутылкой шампанского (а до того они выпили 17 штук), по дороге упал, бутылку разбил и поранил руку. Всем нам этот жест доброй воли очень понравился; Майклу жали руку и уверяли, что любой из нас так же пошёл бы встречать друзей в любое время дня и ночи. Он слегка поморщился, но не от боли, а от созерцания наших ржавых кроватей с мокрым прогнившим бельём в дырявых палатках и заметил, что в отеле обстановка несколько другая.
Лагерь должен обеспечить нас недостающим снаряжением (по письму спорткомитета СССР), но на складе предлагают дерьмо - хуже некуда: старые дырявые палатки - серебрянки, перебитые верёвки, засаленные пуховки без пуха, протёртые ветхие рюкзаки. У участников лагеря, получивших снаряжение неделей раньше, внешность в казённом обмундировании просто подозрительная (девушки зашили дыры, а большинство ребят похожи на побирушек).
Питание в столовой: при самой оптимистической оценке стоимость суточного рациона не больше 80 коп. (По норме положено кормить на 2 рубля), порции крошечные, остальное явно разворовывается. На лужайке в центре лагеря разложен костёр, где начальник Хаджи Магометов принимает на шашлыке личных гостей, карачаевцев. Демонстративно, что ли? В последний раз я был в лагере "Домбай" 7 лет назад. Хаджика поставили здесь за главного лет 5 назад, и за это время он успел превратить лагерь в разваливающиеся сараи. Поговорил со знакомыми инструкторами: стараются ни одного дня не жить в лагере, чтобы кормиться продуктами, набранными на складе. Кое-кто собирается писать - жаловаться, но у Хаджика - сильная рука среди местных властей (национальный кадр!).
Днём долго обсуждаем, кто куда пойдёт. Мы с Виталием Медведевым собрались на Малый Домбай по 2Б - предложил Шатаев. Четыре группы осадили Белалакаю (кавказский Маттергорн - так называют эту гору австрийцы и немцы). Бертулис, Лоу и двое наших двойками попробуют пройти новые маршруты.

05.08.76. Разошлись под маршруты. Из-за финансовых дел Виталия (переводчика экспедиции) мы вышли только в 14:30. До этого вернулась, не сделав восхождения, группа Липень, Барбер, Филиппова, Байбара. Они не смогли перейти реку, чтобы подойди к пику Инэ (красивой игле невдалеке, 2А к.т.). Пошли для обхода к Птышскому леднику и только к 9-ти добрались до склонов Инэ. Здесь Генри сказал, что уже поздно начинать восхождение, пора домой.
День изумительный, сияет солнце, тают ледники. Шум воды отовсюду успокаивает психику. Прокатились с Медведевым на подъёмнике до Русской поляны, а оттуда пешком - до Птышских ночёвок. Там уже отдыхали две наших двойки: Павличенко - Онищенко и Бершов - Мартинсон. Они собрались на Птыш по 3Б. Рядом расположились отделения разрядников из лагеря "Алибек". Два отделения собираются туда же, куда и мы, на Малый Домбай, и это хорошо, поскольку выход на маршрут не совсем ясен, несмотря на вчерашнюю консультацию (много мелких ледничков).

06.08.76. Наша четвёрка и разрядники вышли в 3, мы с Виталием в 4. Часа через полтора, на мокрых от росы альпийских лугах обогнали разрядников. Иду в своих двойных вибрамах, но привык и тяжесть не ощущается. На первом ледничке наткнулись на группу туров: самец, две самки и двое малышей. Рогач убежал метров за 50, малыши медленно пошли за ним, а турихи остановились недалеко от нас. Мы достали хлеба, печенья, огурцов и протянули им. Жадно раздувая ноздри, обе самки подошли почти вплотную, но всё-таки из рук взять хлеб не решались. А с камня, в трёх метрах от нас, подобрали всё, что мы туда положили.
Куда идти дальше непонятно. Предположили, что перевал, видимый на фоне неба - это и есть седло Фишера, откуда начинается маршрут. Но, когда вылезли на "перевал", оказалось, что это просто перегиб склона. Пришлось пересечь ещё один ледничок, пока вылезли на гребень. Был бы туман - явно заблудились бы, но погода, к счастью, прекрасная, дышится легко, лёгкая высотная эйфория.
Жандарм "петух" обходили слева, следуя консультации. Меня испугали плиты, скользкие, сырые, неприятные для моего вибрама. Пока смотрели и рассуждали, позади показались разрядники, и обсуждения кончились. Пролез очень аккуратно, забив 3 крюка на 40 метров. Пропустили по нашим перилам две связки отделения. Дальше - всё просто, и на вершине были в 8:30. Мне показалось, что спускаться будет удобно по осыпному кулуару со снежными полями ниже, но этот путь оказался явно не оптимальным. Стандартный путь спуска проходил левее, но из кулуара туда уже не выбраться. Зато набрели на лёжку туров: они поднялись из маленькой ниши под скалой, метрах в 5-ти от нас. Красавец - козёл с метровыми рогами презрительно фыркнул, поднялся лениво и, не торопясь, положил кучку помёта. Упитан, силён; под гладкой шерстью играют на солнце мышцы. Казалось, он размышлял, сбросить этих незваных гостей из своих владений или не стоит связываться. Жёлтые (золотые) глаза внимательно изучали нас. Наконец, он решил за лучшее уйти за перегиб склона.
К ночёвкам пришли в 12. С Птыша наши вернулись в 10, затратив на подъём по троечному гребню всего 2 часа (раза в 3-4 быстрее, чем ходят обычные группы), не забив ни одного крюка.
В 17 мы вернулись с Виталием в лагерь. Двойка Барбер - Коньков вернулась из-под зуба Софруджу. Снова Генри не захотел выходить на маршрут, показавшийся ему слишком сложным для одного дня. Он явно стал рекордсменом по возвратам. К ночи появилась двойка Ружевский - Лоу. Они прошли новый маршрут на Белалакаю, ориентировочно 4Б к.т. Вацлав страшно доволен собой, т.к. много шёл первым.
Вечером с Эдиком Липенем отъелись в шашлычной (лагерного рациона может быть хватило бы для половины дистрофика), с удовольствием попили пивка, 4 бутылки, настоящий курортный кайф.

Кавказ. Узункол.

07.08.76. День переезда в "Узункол". Подняла Наталья в 6 часов, поверившая, что в 7 будет автобус. Я с грузом должен сопровождать грузовик; компанию составил Бершов. только отъехали на шоссе - сломался мотор, и шофёр 2 часа что-то чинил. Двинулись после ремонта - обогнал КРАЗ и швырнул камень в лобовое стекло, разлетевшееся вдребезги. К счастью осколки не задели ни лица шофёра, ни моего. Ещё задержка из-за заправки; с бензином здесь туго. Только к 17-ти приехали в "Узункол". Здесь хозяин Павел Павлович Захаров, старый прохиндей, знакомый и бабник, мастер спорта (хотя ходить по горам, мне кажется, никогда не умел), но отличный методист и хозяйственник. У него всё готово: садись за стол с хорошей едой; в клубе стоят кровати с чистым бельём. Американцы будут жить в домиках, мы - в клубе. "Узункол" - детище Захарова, контрастирует с запущенным "Домбаем". У него стабильный контингент инструкторов, хозяйственных рабочих. С Пашей несколько лет назад у меня был конфликт на ростовских сборах, организованных на базе "Узункола". У него характер злопамятный , но здоровается он очень любезно.

08.08.76. Нас представляют лагерю на утренней линейке: сначала поименно называют американцев, потом нас. Паша Захаров сделал вид, что забыл мою фамилию, тёр лоб, пока Шатаев не напомнил ему. Потом консультации по маршрутам. Метод-кабинет просто отличный. Описания маршрутов составлены на маленьких книжечках; отпечатаны и рисунки, и кроки, и текст. Не зря в управлении лагерей ВЦСПС постоянно ставят в пример постановку учебного процесса в "Узунколе"
В 18:10 выходим группой: Коньков (руководитель), Липень, Байбара и я на западную стену Далара 5Б к т. Днём поменял ботинки у старого знакомого по "Джайлыку" Виктора Кирова, на одинарный чешский вибрам, и на ногах будто выросли крылышки, как у Меркурия. Легко выдерживаю высокий темп, заданный Коньковым. Копров, из Обнинска, перешёл в "Спартак" и уже несколько лет работает в "Узунколе"; хвалит здешний порядок, уговаривает работать здесь. Но для меня "Джайлык" был и до конца будет лучшим лагерем Союза. Ему - не изменю.
На подходах шли вместе с группой Шатаева. Они вырвались вперёд, но запоролись в болото на лугах широкого ущелья Мырды. Я хорошо знал здешние подходы. Мы спокойно догнали их, и потом они шли за нами. Первая проба ботинок на скалах: неплохо держат и проскальзывают на мокрых скалах меньше, чем мои прежние.

09.08.76. Ночью полоскал дождь. В 4,5,6, - одно и то же. Позже закончился, но выходить на маршрут нет смысла, Далар закрыт плотными облаками - сразу заблудимся. В 9 сходили с Липенем под начало маршрута, подождали, не развеются ли клубы тумана, но насчёт улучшения погоды - глухо. Вернулись на ночёвки. Моросит дождь почти весь день. Эдик развлекает рассказами из своей медицинской практики. Чего только он не видел: и женщину с тремя парами грудей, и гермафродитов, и ... (лучше не писать здесь). Угощался жареной бычьей спермой в бытность заведующим сельским участком, потом дома в Минске угостил этим же блюдом своих приятельниц. Узнав, что они кушали, дамы чуть не прикончили его. И так далее рассказ за рассказом. Миша Коньков увлёкся рассказами о восхождениях и победами над восходительницами.
10.08.76. Ночью дождь, гроза, дождь. Лежали до 8-ми и начали собираться уходить вниз: ждать не имеет смысла, кончаются продукты. В 8:30 - в палатку заглянул Володя Шатаев. Они вчера попытались выйти на Двойняшку по 5А. Но вернулись из-за непогоды. Сказал, что все остальные группы также возвращаются в лагерь, не выйдя на маршруты.
К обеду вернулись в лагерь. К вечеру облака разошлись, чуть-чуть подсушились. ночью показались звёзды. Шатаев сообщил, что завтра он в двойке с Байбарой пойдёт на Далар с запада (по нашему предполагаемому маршруту). Виктору для выполнения норм К.М.С. нужны ещё две 5Б. Сборы кончаются 16-ого, и Володя хочет выполнить своё обещание, данное Байбаре. Этой же ночью они ушли наверх по тропе, которой утром спустились. Оба в отличной форме.

11.08.76. Погода отличная. Но опять начались переговоры кто с кем и куда идёт. В лагере пересменка, столовая не работает, и мы варим мясо, выписанное со склада. Вацлав мается от безделья и начал хохмить. Завернул группу проходящих туристов по причине вымышленной эпидемии ящура. Сказал, что прививки им будут сделаны ниже, а пока надо пройти обработку. Развёл большую кастрюлю творога, заставил попить, потом вылил на землю и обязал долго топтаться на белом пятне.
Когда мясо сготовилось, он тем же приказным тоном велел трём девушкам из Прибалтики (новым участникам смены) обгрызать мясо с костей. Те с увлечением принялись заниматься таким приятным делом, и вся наша компания тоже.
К обеду определились все группы: Липень, Филиппова, Мартинсон и Барбер идут на Доломиты по 4Б. Эдик руками и ногами отпихивался от Натальи, но Коньков (зам. Шатаева) заявил: работа есть работа. Тебе сохраняют зарплату и кормят за то, чтобы ты пошёл на ту вершину, какую тебе покажут, и повёл того, кого укажут. Эдик увял. Вторая четвёрка: Коньков, Павличенко, Медведев и я идём на северо-восточную стену Далара, по хорошей 5Б. Выходим завтра с утра. Две двойки: Лоу - Онищенко и Макаускас - Джонс идут на Далар по Степановскому маршруту и выходят сразу после обеда. Бершов -Бертулис выходят на Степановский завтра.
В 16:30 проводили вверх до моста Лоу и Джонса. Вацлав окончательно решил завтра уезжать в Ленинград (уже должен быть на работе). Поднесли с ним рюкзаки американцам, пожали руки и хотели расставаться. Но оба янки вытащили из рюкзаков по паре бутылок польского пива и мы вчетвером с удовольствием провели ещё полчаса.
Вечером Ружевский устроил прощальный ужин для всех оставшихся: троих американцев и семерых наших; ещё Шура Зарх (её муж погиб 6 лет назад), жена Кавуненко, молодая жена Захарова. Много пили. Я - только "Твиши", напомнившее студенческие вечеринки в погребке на Павелецкой. Много говорили хорошего в адрес Вацлава, вечно жизнерадостного и неугомонного. Бертулис сравнил его с лучом солнца, оживляющим всё, к чему прикасается. Сравнивали альпинизм в США и у нас. Свободы у них больше, но больше и смертей, и поэтому они считают необходимым настаивать на введении некоторых ограничений, принятых у нас. Система лагерей им импонирует; у них намереваются вводить платные двух и четырёхнедельные курсы, разумеется на частной основе. Анекдоты - у нас сыплют ими как из рога изобилия. У американцев подобного фольклора нет. И Майкл и Бертулис говорили, что подобные формы общения почему-то невозможны в Штатах. Варбуртон, студент, говорил об их студенческом быте; но такой атмосферой, как здесь, ему дышать ещё не приходилось, и он запомнит наше турне на всю жизнь. Думает, что понял русских, и постарается донести свои мысли до тех, с кем придётся общаться на родине.

12.08.76. Ночью Вацлав уехал. Потом шумно собиралась четвёрка Липеня (они пошли под Доломиты на озёра в З ночи). Потом к 11-ти прибежала обратно Наташа Филиппова (одна из этой четвёрки), возмущенная и злая: вместо того, чтобы идти на гору, американцы начали развлекаться у озера (там, кстати, великолепные террасы с чистыми водоёмами, могут очаровать любого), разводить костёр, отдыхать, фотографироваться. Она не могла выдержать разочарования, очень хотелось сходить хотя бы на одну гору, и сбежала обратно.
Мы, не торопясь, за 2:30 подошли к ночёвкам у ледника Кичкинекол, куда обрывается северная стена Далара. Перекусили, поспали и в 16 я заставил сходить со мной Медведева на разведку прохода к началу маршрута. На леднике, разорванном к середине августа, была пара моментов, неприятных из-за отсутствия кошек, - проходили по верху ледовой стены между двумя трещинами и можно было метров 5 пролететь. Всё обошлось. Нашли проход через бергшрунд. Вернулись к 19-ти и сэкономили на завтра часа полтора.
Четвёрка, вышедшая на маршрут Виктора Степанова (одного из моих учителей в «Джайлыке» в 62-ом), к вечеру была уже под вершиной. Двойка Бертулис - Бершов пришла на свои ночёвки в километре левее наших.
Единственное, что беспокоит, что нет чётких данных о двойке Гракович - Варбуртон, поднимающейся по сложному бастиону Далара, новому маршруту, который раньше никто не пытался покорить.
Вспомнил и отругал себя за то, что не послал телеграмму Славе; сыну исполнилось сегодня 11 лет. Из дома не было ни одного письма.

13.08.76. Поднялись в 3:00 вышли в 4:00. Видим двойку Бершова, быстро двигающуюся в начале маршрута. Мы по изведанному вчера проходу быстро поднялись к скалам. Там начал лидировать Лев. Первые три верёвки просты, дальше сложнее, но он бьёт всего 1-2 крюка на 40 метров (я бы забил 3-4 штуки). Лезет он прекрасно, быстро и уверенно (связки Лёва - я и Коньков - Медведев). Для Виталия - это первая 5Б, и ему явно не по себе. У Лёвы - маленький рюкзачок, у остальных - побольше. Мне повезло, что я обменял свой абалаковский рюкзак на американский, Бертулиса, оставленный для меня Граковичем (у него свой самодельный авизентовый, ещё более лёгкий, чем американские).
Там, где по описанию надо вытягивать рюкзаки, всегда проходим за Львом, не снимая рюкзаков, не замедляя движения. И только в одном узком камине Павличенко снял свой мешочек, который легко вытянули. К 12-ти вышли к месту первой ночёвки (по описанию), а к 14-ти подошли к верхней части 100-метрового откола (там тоже можно сделать удобную площадку). Вскипятили чай (у нас только одна заправка Лёвиного "Фебуса"). Пока готовили чай и по бутерброду, я навесил 40 метров выше. Но после срыва на Короне до сих пор не могу обрести уверенности в лазании, сомневаюсь в ботинках. Проходил эту веревку вдвое медленнее Павличенко, с постоянным нервным напряжением.
Опять приходят мысли о необходимости заканчивать серьёзный альпинизм: надо заниматься по-настоящему работой, нянчить детей, ездить на курорты. До 69-го года я всегда лазил первым. Потом начался наш дуэт с Мальцевым, и он, как более сильный скалолаз, захватил лидерство. Абалаковский камин на Уллу-тау, который Виталий Михайлович описывал как ужасающий, не произвёл на меня в 68-ом сильного впечатления, я пролез его в плохую погоду с большими резервами. После этого на Ужбе, на пике Корженевской проходил по 3-4 верёвки подряд со вкусом и не торопясь. Лёвин темп лидирования для меня сейчас не под силу.
После перекуса снова вперёд вышел Лев. В одном месте надо пересекать крутой кулуар, покрытый кислым снегом, и здесь Лев удивил меня. Он не достал из рюкзака ледоруба, и одного соскальзывания было бы достаточно, чтобы лететь далеко вниз. Сейчас мы разделены 40 метрами снега; находимся на высоте на одном уровне без всякой страховки, и он торопит меня, чтобы я поторопился идти к нему, также без ледоруба. Если под моей тяжестью соскользнёт снежная ступенька, мы оба окажемся далеко внизу. По моему настоянию он забил крюк, и тогда я быстро траверсирую снежный склон, переходя к нему на противоположный край кулуара. Следующие 40 метров крутых скал он лезет без единого крюка или закладки. Я чертыхаюсь, проходя те же участки (хотя я не использую нашей верёвки для опоры, но всё же промежуточные точки страховки здесь необходимы). Миша и Виталий всегда идут по нашим перилам. Выше - труднее. Лев забивает один, другой крюк и застревает выше крюка метрах в трёх. Дважды пытается подняться метром выше, устаёт и предупреждает:
«Внимание, срываюсь».
Я наготове и успеваю во время падения настолько продёрнуть его верёвку, что он мягко останавливается чуть ниже верхнего забитого им крюка. Чист, ни одной царапины нет. Минут 10 он приходит в себя и обходит участок долгим траверсом.
Часом позднее, где-то в 17:30, мы стоим на основном гребне Далара. Вершина, сотнях в двух метров выше нас, скрыта туманом. Внизу видно долину, медленно ползут облака, заволакивая ущелье. Хорошо виден контрфорс на Малую Трапецию. Откуда мы отступили в мае 72-го с разрядниками Ростовских сборов из-за непогоды и обилия натёчного льда на скалах. И правильно сделали, как хорошо видно сейчас.
Коньков предлагает ставить здесь палатку, срубив снежный карниз, а мне обработать нависающий над нами жандарм, одно из ключевых мест. Всё правильно. Скалы гладкие, сырые, с ледком. Лев напомнил и вручил две метровые верёвочные лесенки - очень кстати. Пока лез, как будто бы пришёл в себя и работал уверенно, дрожь в коленках прошла окончательно. В один из неприятных моментов перехода с лесенки на лесенку заставил вздрогнуть шум внизу: это Лёва, укладывая камнями площадку, потерял равновесие и упал вниз. Он, конечно был застрахован и повис, пролетев пару метров и получив несколько царапин.