Скифы

Можно ли сегодня представить себе наш мир без государств, границ, пограничников, таможенных постов, без дорог, мостов, распаханных полей, без столбов линий электропередачи, без всего того, что делает окружающий ландшафт узнаваемым и, как нам кажется, цивилизованным. А ведь было время, когда на многие тысячи километров горизонт был девственно чист, не меняя своего облика со времен создания.

Именно в таком бесконечном пространстве океана евразийских степей, ограниченного то морским берегом, то горными массивами, то непроходимыми лесами, а то и пустынями, формировалась уникальная история и культура кочевого мира северных иранцев. Здесь продолжали, в консервативной форме, функционировать духовные ценности протоарийской культуры, значительно видоизмененные оседлыми народами. Просторы Великой степи питали своих детей, давая им силу и веру противостоять не только древним империям, но и преодолевать любые препятствия времени и пространства. В ее глубинах вызревали идеи ставшие впоследствии реальностью, как для античной, так и для средневековой Европы. В просторах евразийской степи будет заложена идеология на основе, которой сформируется европейский феодализм, с элементами рыцарской культуры и духовной свободы, отголоском которой станет эпоха реформаторства. Историю этого огромного и своеобразного мира еще только предстоит написать.

Наличие в нашем распоряжении разнообразного аналитического материала о североиранцах, казалось бы, предполагает панорамный, законченный взгляд на их историю и культуру, но многие тайны степной ойкумены все еще остаются в тени. Являясь уникальными фрагментами когда-то великолепной историко-культурной мозаики эти тайны способны открыть нашему современнику так необходимые ему сегодня древние знания о взаимоотношении Бога, мира и человека.

Культура, которую мы называем североиранской, представляет собой обширную цивилизацию, объединяющую родственный круг культур так называемого скифо-сибирского типа. Наше представление о них за последнее время существенно расширилось и обогатилось благодаря культурным памятникам Кавказа, Алтая, Казахстана, Тувы, Афганистана. Эта общность культур на заре железного века охватывает огромную территорию степей, полупустынь и горных районов от Дуная до Хуанхе.

Сведения о скифах, сарматах, саках, массагетах и других иранских племенах в основном находятся в античных источниках, а также персидских и китайских хрониках (рис. 8). Вот что сообщает древнегреческий историк Геродот (V в. до н.э.) о родине скифов: «Кочевые племена скифов обитали в Азии. Когда массагеты вытеснили их оттуда военной силой, скифы перешли Аракс (Аму-Дарью) и прибыли в киммерийскую землю» (IV, 11). Говоря о массагетах он отмечает, что последние живут за Араксом, напротив исседонов, местоположение которых в настоящее время принято локализовать в Зауралье-Притоболье. Современные исследования отмечают присутствие североиранской культуры в южнорусских степях во II тыс. до н. э.

В своей культуре скифы продолжали опираться на космогоническую идеологию ариев считая, что вселенная – это единство трех миров, расположенных в пространстве друг над другом. Верхний представлялся им обителью Бога-отца, зоной Неба и Солнца, Нижний – Богини-матери, зоной земных и водных глубин, Средний был их собственным местом обитания. В соответствии с арийской традицией общескифский пантеон состоял из семи божеств. В дальнейшем его наличие будет отмечено у раннесредневековых алан и в традиционной культуре осетин.

Более всего на свете скифы почитали Огонь. Они считали его высшей стихией, в которой видели символ энергии мироздания. Им казалось, что всепроникающий и всеочищающий, он пронизывает все три зоны мира. По преданию, которое поколения из уст в уста передавали друг другу, именно Огонь зародил на Земле жизнь, породил первого человека, а вместе с ним – первую лошадь и первую собаку, его верных и неизменных спутников на дорогах истории.

Мы частично проследили историю скифов с момента их походов сначала на Кавказ, а потом и в Переднюю Азию. Вследствие этих походов Кавказ на долгие времена становится пространством активного функционирования североиранской культуры. В его археологических памятниках безукоризненно точно засвидетельствована встреча скифской культуры с поздней киммерийской. Эти культурные процессы отразились и в знаменитой кобанско-тлийской культуре Северного и Южного Кавказа, принадлежность которой многие ученые относят к одной из групп индоевропейских народов.

Кобанско-тлийская культура бытовала в районах Центрального Кавказа и, в первую очередь, на территории Северной и Южной Осетии три тысячи лет тому назад (конец II - середина I тыс. до н. э.). Кобанской ее назвали по имени осетинского селения Кобан, где в 1869 году впервые были случайно обнаружены поразительной красоты бронзовые предметы. О кобанских топорах, фибулах, булавках, навершиях, браслетах, пряжках от поясов, серьгах стало известно культурной общественности всего мира. Исследователи считают, что по богатству, оригинальности и исключительному разнообразию предметов кобанская культура нисколько не уступает ни так называемой гальштатской культуре Западной Европы, ни не менее известной луристанской бронзе Западного Ирана. Возле горного селения Тли (Южная Осетия) археологом Багратом Теховым был вскрыт второй по значимости очаг кобанской культуры, что и послужило к изменению обозначения культуры как кобанско-тлийской.

Но захоронения скифских вождей в так называемых Царских курганах превосходили по своему богатству своих кобано-тлийских собратьев. Золото, литая бронза, богато разукрашенное оружие, доспехи. Исследователи отмечают своеобразие стиля скифской культуры, визитной карточкой которой является так называемый звериный стиль их искусства. В научной среде не утихают споры о том, откуда и под чьим влиянием он появился. Но археологи точно установили, что знаменитый скифский стиль уже существовал в Предкавказье и Северном Причерноморье во время скифских походов в Переднюю Азию. Научный анализ показал несостоятельность идеи о культурном влиянии и зависимости скифов от тех или иных переднеазийские культур. Даже наш краткий исторический обзор постоянно демонстрирует стойкость и консерватизм древних духовных ценностей североиранских народов проявляемый ими сквозь время и пространство.

Сила воздействия скифской культуры на культуры кавказских народов была столь значительна, что позволяет предполагать, во-первых, длительность их пребывания, во вторых, проникновение и оседание на Кавказе значительной массы киммерийских, а затем скифских войск, что позволило в течение продолжительного времени сохранять и подвергать художественной местной обработке элементы североиранской (скифской) культуры и искусства.

Со временем на Кавказ придут сармато-аланы, сделав свое проживание в этих местах постоянным. Эти же процессы культурного влияния прослеживаются учеными в регионах соприкосновения североиранцев с кельтами, германцами, фракийцами, балтославянами. Но и за Уралом происходили те же процессы. Сако-массагетский ареал влиял на культуру угро-финов, народов севера, тюрков, китайцев, корейцев, и как показывают последние исследования, это влияние прослеживается и в японской мифологии. Так, например, в раннеугорский пантеон попадает древнеиранский верховный бог Митра, под именем Мир-сусне-хум (Золотой Бог). Геродот прямо отмечал культурное превосходство скифов над другими народами, проживающими к северу от Черного моря (IV, 46). Это превосходство выражалось в первую очередь в хорошо структурированной картине мира, воздействовавшей на все сферы жизнедеятельности скифского общества. Именно сила и стойкость североиранской картины мира повлияла на соседние народы, приводя их к культурному заимствованию.

По возвращению из закавказских походов в степи Прикубанья, Северного Кавказа и Причерноморья скифы начинают выстраивать новую модель своего социально-экономического существования – усиливая контроль за перемещением зерна из лесостепной зоны Северного Причерноморья в богатые греческие города, прежде всего в Ольвию, располагавшуюся на берегу Днепро-Бугского лимана, и крымский Херсонес, а так же за греческим импортом шедшим в обратном направлении. Но в свою очередь и лесостепь затягивает в свою культурную оседлость традиционных кочевников, вследствие чего становившихся земледельцами, торговцами, ремесленниками.

Именно на основе новых социально-экономических отношений складываются основы первого государственного образования Восточной Европы – Причерноморской Скифии. А в результате победоносной борьбы с персидским царем Дарием, ставшей тяжелым испытанием для молодого государственного образования, скифы привлекли на свою сторону многие племена, окончательно снискав себе славу непобедимых.

Говоря о скифах греческий историк V в. до н.э. Фукидид писал: «С этим последним народом не только не могут сравниться европейские царства, но даже в Азии нет народа, который мог бы один на один противостоять скифам, если они будут единодушны». Порой им изменяет это качество, и тогда их судьба круто меняется.

Односторонний взгляд на скифов как на жестоких кочевников, этаких разбойников с большой дороги, давно уже опровергнут учеными. В так называемой, геродотовской Скифии жили не только кочевники, но и оседлые скифы-пахари, и скифы-земледельцы (IV, 17), гончары, мастера по металлу, дереву, коже. Многие традиционные земледельческие орудия осетин – соха, плуг, борона, серп – восходят к древнеиранскому (скифскому) корню. К нему же восходят осетинские названия наиболее распространенных зерновых культур – пшеница, просо, ячмень. Скифы вели успешную торговлю хлебом с расположившимися на берегу Черного моря греческими городами.

Но в то же время скифы оставались классическими скотоводами, мастерами по использованию продуктов животноводства. В современном осетинском языке очень старыми словами являются как различные названия шерсти, так и ткацкие термины и наименования частей веретена и ткацкого станка. Это свидетельствует о том, что развитая у осетин традиционная культура изготовления сукна из шерсти, равно как и выделка войлока, имеет истоки в глубокой иранской древности. Об этом свидетельствуют и обширные археологические находки.

 Скифы производили не только шерстяные, но и конопляные и льняные ткани. Одежду шили при помощи металлической иглы. В длинных шароварах и коротком кафтане, которые в зимнее время дополнялись тулупом, им удобно было сидеть на коне. Головной убор представлял собой остроконечную шапку из войлока, прообраз традиционного кавказского башлыка, а обувь являлась подобием мягких кожаных сапог.

Едой скифам служили продукты скотоводства и земледелия – мясо, молоко, сыр, хлеб. Для варки мяса и ритуального пива они использовали специальные котлы. Скифы умели получать из молока масло. По рассказу Геродота, они сбивали его в длинном деревянном сосуде при помощи палки, имеющей на конце мутовку. Подобное приспособление до недавнего времени существовало в традиционном осетинском быту. Можно добавить и то, что наиболее почитаемыми и распространенными блюдами современных осетин являются пирог с мясом и пирог с сыром, названия которых тоже восходят к древнеиранскому (скифскому) корню. Но важнее всего то, что и у кочевавших и у оседло живущих скифов были отмечены идентичные формы этнической культуры, что может говорить о религиозном и информационном единстве в пространстве скифских земель.

Расширение торгово-экономической деятельности в Скифии потребовало от ее участников создания городских центров, которые возникают в лесостепном междуречье Днестра и Днепра, а также в бассейне Псла и Ворсклы. Здесь выявлены сооруженные в скифское время огромные городища, площадь которых насчитывает сотни и тысячи гектаров. Это Бельское городище на Средней Ворскле, Каратульское – вблизи современного г. Переяслав-Хмельницкого, Большое Ходосовское на южной окраине Киева, Немировское на Винничине и др. Здесь организуется торговля скифского мира с греческими городами и соседними племенами лесостепи. Торговые пути связывают эти центры с сарматской золотодобычей Приуралья, богатыми городами Средней Азии и Индии. Одним из подобных поселений является Каменное городище, возникшее в IV в. до н.э. в центре степной Скифии и ставшее на долгие годы ее металлургической столицей.

В описываемые времена железная металлургия уже достигла значительного развития, что не могло не повлиять на скифскую материальную культуру. Ряды ремесленников – гончаров, мастеров по обработке дерева, кожи – пополнили мастера по обработке металла. Скифы с успехом освоили технологию литья и чеканки. Они изобрели отливаемые из бронзы и железа втульчатые двухперые и трехперые наконечники и таким образом усовершенствоавали свое основное оружие – лук и стрелы. Стрелы с такими наконечниками обладали повышенной дальнобойностью (до 500 метров) и пробивной силой, позволяя скифскому лучнику держаться на безопасном расстоянии от врага.

Но скифы остались в памяти человечества не только как искусные воины. История навсегда сохранила имена выдающихся скифов – философа Анахарсиса, врача Токсариса и мудрого жреца Абариса. По словам географа и историка древности Страбона, «Анахарсис, Абарис и некоторые другие скифы, им подобные, пользовались большой славой среди эллинов, ибо они обнаруживали характерные черты своего племени: любезность, простоту и прямодушие».

Скифский царевич Анахарсис был признан в античности одним из величайших семи мудрецов древности. Варвар по рождению, он был человеком, дружбу с которым почитали за честь для себя самые выдающиеся и утонченные люди его времени. Слава его была столь велика, что древние греки приписывали ему изобретение горящего трута, двузубого якоря и гончарного круга.

Легендарному скифскому врачу Токсарису греки приносили жертвы как божеству и объявили его потомком Асклепия – бога врачевания.

О скифском жреце Абарисе предания говорят, что он мог изгонять мор, усмирять ветры, предсказывать стихийные бедствия. Абарис имел беседы с Пифагором «о промысле богов, о небесных явлениях и земных переменах».

Это было время наивысшего культурно-экономического могущества Скифии. Ее знать умело контролирует экспорт зерна из Боспора в Грецию и обратный импорт вина и масел, что позволяет ей быстро обогащаться, укрепляя свои властные позиции, но, в то же время, приводит к резкому имущественному расслоению в обществе, возможно и повлиявшему на дальнейшую историческую судьбу народа.

Вершина скифской государственности приходится на правление царя Атея, продолжившего объединительную политику и даже пытавшегося выпускать свою монету. Но его претензии на фракийские земли стакнутся с такими же претензиями Филиппа Македонского, что и приведет в 339 г. до н.э. к военному столкновению между ними и серьезному поражению скифов. В этом же году погибает девяностолетний царь Атей, возможно последний могущественный владыка Великой Скифии.

Сарматы

Неизменно меняется историческое лицо мира. Античная цивилизация в лице Александра Македонского создаст невиданных размеров империю, повлиявшую на цивилизацию Востока. Не менее грандиозная римская империя постепенно перенесет центр мировой цивилизации в Европу. Именно Европа явится в новой эре флагманом мировой цивилизации, дары и пороки которой пожинает современное человечество. Скифия как бы предощутила глобальные перемены грядущих времен. Историческое колесо повернулось и видно что-то надломилось в казалось бы идущей к благополучию Великой Скифии.

Последствия поражения и гибель царя открыли в скифском обществе необратимые процессы. В довершении ко всему в IV-III вв. до н.э. из-за Дона двинулись на хорошо им известную территорию родственные скифам племена сармат, легко захватывая ослабленную войнами и внутренними противоречиями страну. Скифам удалось удержать за собой лишь Крым и часть территории на Нижнем Днепре. Но по археологическим памятникам хорошо видно, что процесс миграции сармат был затяжным и начался еще задолго до трагических событий времен царя Атея. Произошла естественная смена лидера в скифо-сарматском мире Причерноморья.

Кто же эти новые всадники, явившиеся со своей исторической миссией, последствия которой скажутся на всем мироустройстве постантичной Европы? Сарматы – вот общее и наиболее употребимое название племенных объединений ираноязычных кочевников, данное античными авторами населению сменившему в Северном Причерноморье скифов. Они пришли из степных просторов Поволжья и Южного Приуралья, принеся с собой родственную скифам культуру.

Ко времени появления первых сведений о сарматах среди них были известны следующие группировки: в Прикубанье и на Северном Кавказе жили сираки, в низовьях Дона и Волги - аорсы, в Северном Причерноморье кочевали роксоланы и языги. Роксоланы занимали степную полосу юга левобережья Днепра, языги жили несколько севернее их. Мощные межплеменные союзы сармат в IV-III вв. до н.э. настолько усилились и окрепли, что оказались способными на крупные завоевания и переселения на Северный Кавказ и в политически ослабленную Скифию. Это было начало того общего миграционного процесса охватившего широкую зону Евразии в III-I вв. до н.э., которое впоследствии породит «Великое переселение народов».

В основе своей культура сарматов была скифской. В изобразительном искусстве продолжал царить звериный стиль, правда, образы животных и птиц приобрели большую условность, стали менее реалистичными. В сарматских археологических памятниках выявлены замечательные серебряные и золотые изделия, украшенные разноцветными драгоценными и полудрагоценными камнями и цветной эмалью, тканевое шитье золотыми и серебряными нитями.

Сарматы поддерживали тесные торговые связи с соседними племенами, по скифской традиции, контролируя торговые пути Северного Причерноморья и западного побережья Каспийского моря, а так же горные проходы Центрального Кавказа. Своим физическим присутствием и культурным влиянием сарматы закрепили иранские названия многих рек и местностей. К примеру, от скифо-сарматского слова, означающего «река», «вода» происходят названия Дона, Днепра, Днестра, Дуная и других менее известных рек.

Сарматский период знаменателен еще и тем, что в это время у знати нашли распространение похожие на иероглифы родовые, семейные, личные графические знаки-эмблемы, которые, очевидно, можно считать прообразом родового герба. Свои династические и личные знаки имели сарматские цари, от которых эту традицию переняли затем правители Боспорского царства.

По началу в сарматской среде выделяются племена языгов и роксолан. Имя языгов происходит от одного корня с древнерусским названием осетин «ясы», а имя роксолан означает в переводе «светлые арии». Греческий историк Страбон отмечает их как классических кочевников. «Они следуют за своими стадами, выбирая всегда местности с хорошими пастбищами» (VIII, 17). Его предшественник Полиен (VIII, 56) сообщает важные сведенья о царице роксолан Амаге (II в. до н.э.), союзнице Херсонеса против враждебных скифов, правившей властно, но, как отмечают, справедливо.

Еще Геродот заметил своеобразие в устройстве сарматского общества. Он утверждал, что «женщины у них совершенно равноправны с мужчинами» (IV, 26). Это подтвердили и современные исследователи культуры сарматского мира. Археологи обнаружили захоронения вооруженных женщин-жриц с богатым инвентарем культовых принадлежностей. Воинственные женщины сарматов, были не столько амазонками, сколько хранительницами рода, обрядовыми посредниками между людьми и божествами.

К рубежу новой эры устанавливается полное господство сармат в Северном Причерноморье, переименованном римскими авторами из бывшей Скифии в Сарматию. Уже в конце I в. до н. э. сарматы достигли Дуная, где в 16 г. до н.э. с ними воевал римский полководец Гай Луций. По крайней мере до конца третьей четверти I в. до н.э. границей между сарматами и фракийцами-гетами был Днестр, но после распада державы гетского царя Буребисты (44 г. до н.э.) сарматы расселились до Прута и Дуная. С другой стороны Причерноморья, через Прикубанье сарматы попадают в Центральный Крым, проникают в боспорские города, усиливая в их культуре черты сарматского типа. По мнению исследователей, занявший в начале I в. н. э. боспорский трон царь Аспург, ставший родоначальником новой династии, происходил из среды сарматской знати.

Арии

Дороги народов североиранской культуры, к которой относятся аланы-осетины, пролегали по многим территориям и в различные времена. Иногда они переплетались, а иногда разбегались друг от друга, теряя родственные связи. Порой они обрывались, пропадая навечно под зыбучими песками истории, а то вдруг возникали как бы ниоткуда и в тех местах, где само их наличие было непредсказуемо. Мы попытаемся рассказать Вам небольшую историю, связанную с судьбой культуры алан-осетин.

Это было очень давно - более четырех тысяч лет назад. Человеческая цивилизация делала тогда первые свои шаги, многие из которых современная наука может уже воскресить. Климат на планете благоприятствовал расцвету первых земледельческих культур, сосредоточенных в теплой зоне Средиземного моря, Персидского залива, Индии. Но к северу и востоку от древних цивилизаций простирались девственные пространства степей и лесов, обитель первобытнообщинных племен, из недр которых впоследствии появятся новые народы и новые цивилизации. Сегодня этническое разнообразие или родство народов наука определяет по языковому признаку. Язык народа становится его родословной и визитной карточкой в Историю.

В те далекие времена великие цивилизации не обращали внимания на северо-восток, откуда придут герои нашего рассказа, «великие» были заняты собой. В Египте архитектор Имхотеп чертил контуры знаменитой Ступенчатой пирамиды для фараона Джосера, на шумерских равнинах бурно развивались первые города-государства Ур, Урук, Лагаш, в долине Инда строители укладывали кирпичи в стены домов Махеджо-Даро, а кузнецы эгейских островов отливали свою первую бронзу. Именно в те далекие времена происходит одно из самых выдающихся событий в истории человечества.

На территории от Дуная до Урала появляется этническая общность, выделившаяся из среды индоевропейских народов в отдельную группу – индоиранцев и называвшую себя «арии», «люди, принадлежащие к данному роду». Породившие их бескрайние и великие евразийские степи (рис. 1) станут на ближайшие три с половиной тысячи лет уникальным полигоном для их культуры, в своеобразных условиях которой будут взращены духовные и художественные ценности, повлиявшие на цивилизации древнего и современного мира. Выходцами из этих степей будут созданы священные гимны Ригведы и Авесты, из их среды выйдут великие реформаторы религий и преобразователи обществ.

Негативное отношение к слову «арии», все еще ассоциируется в нашем сознании с немецким фашизмом использовавшим слово в своих идеологических целях. Само же словосочетание «арийские племена» и «арийские языки» применимо только к древним иранцам и индийцам, а также к их языкам, так как восходит к самоназванию этих древних племен – «арья»(arya). В письменных памятниках древней Индии и древнего Ирана слово «арья» воспроизводилось в смысле «благородный, свободный человек». От слова «арья» позднее образовались названия: страны Иран, древней области – Ариана, долины индийской реки Ганг – Арьяварта, одной из групп осетин – ирон и многие др. Как мы видим, собственно к арийским народам могут быть причислены только древние иранцы и индийцы, а к арийским языкам – индийские и иранские. Именно эти народы и составили историко-культурную индоиранскую общность.

В тот далекий и загадочный период индийцы и иранцы поклонялись одним богам, совершая для них однородные священные обряды. Сходной была не только их космогония, но и социальная организация. Общество делилось на три социальные группы – жрецов, воинов и земледельцев-скотоводов. Арии первыми в Старом свете приручили лошадь, изобрели колесо со спицами и колесницу, т.е. первое средство передвижения. Обретенная с этим открытием пространственная свобода позволила выделить из общей этнической массы индоиранцев динамичные пастушеские племена, сумевшие покорить бескрайнюю степь. С переходом к подвижным формам хозяйства арии создали все предпосылки для успешного кочевого скотоводства.

Менялись столетия, меняя облик древних цивилизаций. В Египте новый темнокожий фараон Ментухотпе провозглашает начало Среднего царства. На Крите расцветает минойская цивилизация. В то же время начинается закат Хараппской культуры в долине Инда. Шумеры передают политическую власть Вавилонии и Ассирии. Постепенно трансформируется и мир евразийских кочевников. Перемены в хозяйстве, успехи в металлургии, введение новой тактики боя, выделение в обществе привилегированных воинов-колесничих, а возможно и климатические изменения (наступление глобального похолодания) в середине II тыс. до н.э., привели к серьезным сдвигам в жизни евразийских степных племен, закончившимся окончательным распадом индоиранской общности.

Одно из племенных объединений ариев уходит из южнорусских степей, через Кавказ, в Переднюю Азию. Обладая новым знанием, арии обучают переднеазийские народы приемам тренировки лошадей и тактике колесничего боя, но ассимилированные ими исчезают с исторической арены. Время часто будет менять этническое лицо древнего народа, оставляя актуальным их культурное наследие. В договоре XIV в. до н.э. хеттского царя Шиппилулиумы I с царем Митанни Куртивазой упоминаются арийские, протоиндийские боги Митра, Варуна, Индра и (два) Насатья, а в другом хеттском тексте того же времени, известном под названием как «текст Киккули», отмечены арийские термины конноспортивной тренировки. Эту невероятную устойчивость их культуры мы будем постоянно отмечать на протяжении всей последующей человеческой истории.

В это же время другие арии (индоарии) двинулись из областей Средней Азии, через территорию занимаемую современным Таджикистаном, на северо-запад Индостана в области Гомал, Сват и Гандхару, переходя туда отдельными группами по горным перевалам Памира и Тянь-Шаня. Их трудный путь ученые проследили по оставленным могильникам, обрядовым захоронениям коней и наскальным изображениям колесниц. Через тысячелетие, этой же дорогой пройдут и их далекие потомки, восточные родственники скифов, сако-массагеты. Новый арийский народ Индии частично изменит свою материальную культуру, быт и привычки под влиянием местных условий и аборигенных народов, но сохранит при этом верность религии предков и консервативные законы своей древней духовной культуры.

Археологи и лингвисты, терпеливо разгребая пыль веков, достают из нее все новые и новые свидетельства великого переселения ариев со своей прародины. Подобно индоариям, откочевали во второй половине II тыс. до н.э. и часть иранских племен. В священной книге древних иранцев Авесте отразились воспоминания о продвижении ариев с прародины на юг. Вот как передает Авеста климатическую ситуацию тех лет связанную с глобальным похолоданием на земле: «… тогда пришел Анхра Майнью смертоносный, приготовил в реке, наполнявшей ту область, великую змею – Зиму. И стало здесь девять месяцев зимы и два – лета (прежде было семь зимних и пять летних). Зима разливает холод на воду, на землю и деревья. Очень жестока она посреди Арианам Ваэджо» (Видевдат,II,3).

Значительные миграции древних иранцев на юг привели к тому, что к VIII в. до н.э. почти на всей территории Средней Азии распространилась иранская речь. Население земледельческих оазисов юга – Бактрии, Согда, Маргианы, Хорезма говорит на том же иранском языке, что и кочевники степных и горных областей скифо–саки. Но на сегодня единственным продолжателем древней иранской языковой традиции является современный осетинский язык, язык небольшого кавказского народа.

Отток большой массы населения не опустошил прародину ариев. Оставшиеся в евразийских степях иранские пастушеские племена в начале I тыс. до н.э. достигли еще более значительных успехов в использовании лошади. Они первыми в мире научились стрелять из лука, сидя верхом на коне, на полном скаку, произведя переворот в военном деле. Осознав это, могущественные военные отряды обладатели новой тактики и техники боя двинулись на юг. Через Кавказ и Среднюю Азию они проникают на Иранское нагорье, в богатые области неиндоевропейских народов, где с течением времени количество ирано-язычного населения значительно увеличивается, фиксируясь иранскими именами в ассирийских документах.

Часть пришлых кочевников оседает на занятой территории, становясь земледельцами и постепенно смешиваясь с местным населением, воспринявшим от пришельцев и язык и культуру. К VIII в. до н.э. иранцы уже жили на значительной территории Иранского нагорья: в районе озера Урмия, в Прикаспии и в Луристане, где находился широко известный в древности центр металлургического производства, на земле древнего Эламского царства и к востоку от Элама – в области Парсуа, от которой произошло название Персия. В VII в. до н.э. иранцы, обитавшие на северо-западе нагорья, усиливаются и образуют знаменитое Мидийское царство.

Незаметно происходит мировая смена лидерства. И хотя еще сильны древние цивилизации, уже взрастают в их среде новые, молодые. Расширяются Афины, закладывается Рим. Индо-арии создают социально-экономический базис возникновения городов-государств Индии. Под влиянием иранцев главной силой новых армий становятся конница и боевые колесницы. Начинается передел мира. Египет покорен Ассирией, ту вскоре поделят между собой Мидия и Вавилон, завоеванные впоследствии могущественной Персией, но и она через время окажется добычей Александра Македонского, хотя и ему на смену придут легионы Рима. Сильные приходят, чтобы захватить слабых и в свою очередь стать чьей-то добычей. История постоянно указывает на близость человека животному миру, и только культура возвращает ему человеческий облик.

Но эти сентенции не для молодой и встающей на ноги Мидии, вступающей в борьбу за лидерство с грозной Ассирией. Союзниками мидийцев в этой борьбе выступили их родственники - иранцы-скифы, пришедшие огромной ордой в Переднюю Азию из прикавказских степей. Но и на богатом юге скифы не изменяют обычаям предков, продолжая и здесь вести привычный кочевой образ жизни. Умелые конные воины, владевшие лучшим для своего времени оружием и тактикой боя, скифы, во главе со своим вождем Ишпакой, становятся вскоре значительной силой в Передней Азии образуя скифское царство Ишкуза.

В период переднеазийских походов территория обитания основного ядра скифских племен были степи Прикубанья и Северного Кавказа, сообщающиеся с Закавказьем и Передней Азией несколькими удобными путями, пролегавшими через центральнокавказские перевалы, и вдоль западного побережья Каспийского и восточного - Черного морей. Ныне в степных районах, простирающихся к северу от Главного Кавказского хребта, открыто немало погребальных памятников, дающих представление о локализации «царства Ишкуза» ассирийских источников. Именно сюда, в расположенные здесь скифские кочевья, стекалась богатая добыча из Передней Азии, со временем постепенно «оседавшая» в погребениях скифских вождей. Грандиозные Келермесские, Ульские, Большие Ставропольские курганы сохранили прекрасные образцы древнего ювелирного искусства, большое количество предметов вооружения, бытовую утварь. Наглядное представление о богатстве высших прослоек скифской аристократии этого времени дают также обнаруженные в I-ом Ульском кургане свыше 400 коней, сопровождавших захоронение.

Не ограничиваясь экономической прибылью скифская аристократия активно влияла на тогдашнюю «международную политику». Из скифской среды вышли правящие династии Мидии, Персии, Парфии и других стран.

Организованные воины, подчиняющиеся только родовой идеологии, скифы вселяли ужас в сердца жителей обустроенных азиатских государств. Могущественный ассирийский царь Асархаддон (680 – 669 г. до н.э.), обеспокоенный военными успехами скифов, вопрошал своих поданных: «Разграбят ли, полонят ли многочисленную добычу, тяжкий полон с границ Ассирии?» Но и этому обожествляемому владыке ничего не остается, как только отдать свою дочь в жены варварскому царю Партатуа. В это же время библейский пророк Иеремия представляет скифов своему народу как кару божью. «Вот идет народ из северной страны, великий народ встает от краев земли. Держит лук и короткое копье, жесток! Они не сжалятся! Голос их ревет как море, скачут на конях, выстроившись как один человек... Лишь услышим весть о них, как опустятся у нас руки, тоска и горе охватывает нас…, вражеский меч наводит ужас со всех сторон».

И пророк не ошибся в своих ожиданиях. Конница скифов, в царствование иудейского владыки Иосии (VII в. до н.э.), появляется то в государстве Урарту, то в Палестине. Скифские передовые отряды устремляются даже к Египту, заставляя фараона Псамметиха I откупиться от них богатыми дарами. Но грозные всадники все же побывали у древних пирамид. Археологи нашли скифские захоронения с жертвенными конями у их подножья.

Двадцать восемь лет (по Геродоту), а возможно и дольше, длилось господство скифов в Передней Азии, пока мидийский царь Киаксар не обезглавил скифское войско, коварно заманив его военачальников на пир и беспощадно перебив их. После этого кровавого пира, а скорее всего в силу изменившейся не в пользу скифов политической ситуации в регионе, основная их часть вернулась в степи Прикубанья и Северного Кавказа, а оставшаяся растворилась в местном населении.

Но арийская кровь все еще давала о себе знать в жилах южных иранцев. В 550 г. до н.э. мидийская держава пала. К власти пришли цари из области Парсуа из рода Ахеменидов. Вот как говорит один из них о себе: «Я Дарий, царь великий, сын Виштаспы, Ахеменид, перс, сын перса, ариец, из арийского племени…» Былое арийство переходит в область памяти, в мифологию. К VII в. до н.э. завершилось расселение иранских племен в пространстве Евразии. Одни из них стали оседлыми земледельцами, другие остались верны кочевой культуре предков.

Аланы

В I в. до н.э. и I в. н.э. на территории современной Украины появились представители восточных сарматов - аорсы и аланы. Их как обитателей земель «к северу от Истра» (т.е. Дуная) упоминают римский историк Плиний Старший и философ Сенека. Перекочевка алан значительно изменила историческую и этническую картину Европейской Сарматии. Под их давлением языги ушли на запад, в междуречье Тисы и Дуная, а новые пришельцы создали у римских границ военно-политическое объединение, известное в науке как «царство Фарзоя и Инисмея». Имена этих сарматских царей помещены на монетах Ольвии, которая определенное время находилась либо под протекторатом сарматов, либо в союзе с ними. О существовании по соседству с Ольвией объединения аланов и о каких-то связях между ольвиополитами и сарматами свидетельствует недавно найденный обломок ольвийского декрета, где говорится о посольстве ольвиополитов к «Умабию... величайшим царям Аорсии». Не исключено, что несохранившиеся имена этих царей были именами Фарзоя и Инисмея.

Этимологию этнонима «аланы» современная наука рассматривает как эквивалент термина «arya», что соответствует общему наименованию древних индоиранских народов, которое, по-видимому, служило своеобразной национальной идеей в новом племенном объединении. Это этническое объединение было основано на общей культурной, экономической и идеологической платформе. Не случайно уже во II веке, то есть сразу после создания аланского союза, возникла единая позднесарматская (или аланская) археологическая культура, отличающаяся поразительным единообразием на широких пространствах от Кавказа до Украины и Поволжья. В североиранском мире наступает аланская эпоха.

Оттесненный аланами на запад и юг, авангард сарматских племен столкнулся с зоной влияния Римской империи, что повлекло за собой не только военное противостояние с последней, но в дальнейшем, и сотрудничество с ней. Под влиянием передовой для своего времени сарматской военной технологии происходит полное изменение не только вооружения, но и тактики боя в римской армии. Сарматские катафрактарии – закованные в броню всадники и кони, впоследствии явятся прообразом средневековых рыцарей. Уже с конца II в. н.э. роксоланская конница несет пограничную службу на Британских островах, защищая рубежи империи от непокорных Риму кельтских племен. Влияние военного искусства и культуры сармато-алан ощутили на себе и соседствующие с ними германские племена. Исследователи не раз обращали внимание на поразительное сходство между скифо-сарматским наследием, британской легендой о короле Артуре и эпосом осетин, представляющих собой один из последних этнических осколков скифо-сармато-алан.

Ко II в. н.э. на дальнем востоке Азии происходили какие-то серьезные передвижения кочевых племен, явившиеся началом «Великого переселения народов». Устойчивый этнический массив североиранцев начинает тесниться молодым союзом тюркских племен, сдвинувшим собой с насиженных мест многие народы. В III в. н.э. сармато-аланы Северного Причерноморья сталкиваются с остготским союзом германских племен, а уже в конце IV в. н.э. орды тюрок гуннов, возглавляемых грозным Аттилой, перейдя Волгу, громят гото-аланский союз, увлекая большую его часть в Западную Европу. Так, на волне «Великого переселения народов» аланы попадают на север Италии, на территорию Франции и Испании. Теснимые гуннами, в союзе с вестготами и вандалами они впоследствии проникают на Север Африки, в Карфаген, где к VI в. теряются их следы. Но осталась память. Этноним «алан» получил в Европе широкое распространение не только в форме личного имени, но и в топонимике. Богатое духовное наследие североиранцев сохранилось в фольклоре и этнокультуре тех народов, с которыми алан свела историческая судьба.

Оставшаяся на юге России часть аланского этнического массива располагалась в предгорьях и горных ущельях Центрального Кавказа, составляя по тем временам значительную военно-политическую силу. У них начинает складываться раннесредневековая государственность. Ученые отметили, что одновременное появление в разных частях Центрального Кавказа однотипных погребальных сооружений можно рассматривать как свидетельство образования в границах Алании VI-IX вв. еденной культурно этнической общности. Она занимала большую часть Северного Кавказа в эпоху средневековья.

Значительная группа северокавказских аланов, через Боспор Киммерийский (Керченский пролив) и территорию Боспорского царства, переселилась в Крым, где к IV в. н. э. аланские склепы становятся господствующим типом погребальных сооружений в предгорных крымских могильниках, раскопанных близ сел Дружное Симферопольского района, Баланово Белогорского района и в других местах. Некоторые сведения о расселении алан в Крыму можно извлечь из письменных источников. Так, в анонимном описании берегов Черного моря, составленном в VI в. н. э., приведено другое название опустевшей к тому времени Феодосии - Ардабда («семибожный»), которое принадлежит «аланскому, то есть таврскому языку». Многие исследователи полагают, что название крымского средневекового города Сугдея (современный Судак) на аланском языке означало «чистый, святой». Согласно церковному преданию, записанному в XIII в., этот город был основан в 212 г. н.э.

На Северном Кавказе поселения алан, в большинстве своем основанные на местах ранее заселенных еще в кобанские, скифские, сарматские времена, быстро развивались. Одно из таких поселений, по мощности оборонительных сооружений не имеющее отечественных аналогов, археологи выявили на территории селения Зилга, недалеко от Владикавказа. Ученые установили, что Зилгинское городище существовало в II – V вв н. э.

Постепенно Алания обретает солидный международный вес. Этому немало способствовали ее военная мощь и выгодное географическое положение. Через ее территорию проходили важные торговые пути, а также дороги военно-стратегического значения. В VI веке по территории Алании была проложена трасса Великого шелкового пути. Благодаря международной торговле в казну Алании поступал немалый доход и, кроме того, она смогла установить тесные связи со многими государствами. Современники считали Аланию страной, полной «всяческих благ», в которой есть «много золота и великолепных одеяний, благородных коней и стального оружия, закаленного кровью пресмыкающихся, кольчуг и благородный камений».

Аланы занимались скотоводством, не изменяли традиции коневодства. Страна была также очень богата хлебом. Археологи выявили ямы для хранения зерна, а также серпы, зернотерки и ступки с пестами. Аланы, как в свое время и скифы, были хорошими пчеловодами. Из меда они делали хмельной напиток – ронг, который широко упоминается в осетинском эпосе о нартах.

Бурная история тех лет ускорила начавшиеся раннегосударственные процессы. Участие в арабо-хазарских войнах, дипломатическое и военное сотрудничество с Византией и Грузией сплотило аланскую военную аристократию, подтолкнув ее к социально-экономическим переменам в обществе. В начале X в. Алания официально принимает христианство. Византийские, грузинские и арабские хроники отмечают наличие у алан сильной царской власти, разветвленной сети городов и крепостей, замков и церквей. Описание средневековой Алании немногим отличается от описания современной ей Руси, Грузии, Болгарии.

Могущественные средневековые государства искали с ней политического союза, а правители их почитали за честь породниться с царями Алании. Последние состояли в родстве с византийскими императорами, хазарскими, грузинскими, армянскими, абхазскими царями, древнерусскими князьями. В престижном списке государств, с которыми Византия поддерживала дипломатические отношения, Алания располагалась выше Хазарии и Руси. Если грузинские, абхазские и другие кавказские правители получали от византийского императора приказания, то царь Алании признавался самостоятельным государем и именовался его «духовным сыном».

При этом Алания сохраняет устойчивые связи с родственным населением Северного Причерноморья, отмечаемого древнерусскими летописями под этнонимом ясы (аланы). Этим же временем фиксируют ученые окончательное формирование Нартовского эпоса алан-осетин.

Нартовский эпос осетин является выдающимся памятником культуры скифской древности и аланского средневековья. В виде мифов запечатлевший историю древнего народа, начиная от родового строя и кончая постигшей его трагедией в результате монголо-татарского нашествия, он уходит корнями в эпоху ариев. Сказания о нартах, под именем которых выступают сами создатели эпоса, в образной форме отражают модель мира, мировоззрение, жизненный уклад и общественное устройство предков осетин. Образы героев-нартов вызывают ассоциации с реально существовавшими историческими героями, следовавшими тому же кодексу чести. Настоящий мужчина – это доблестный воин, воздержанный в пище и уважающий женщину. Воина, обладающего этими качествами, нарты ставят на самую высокую ступень социальной лестницы. Они не прощают обид и держат слово.

В исторических хрониках V–VII вв. аланы нередко упоминаются в числе «письменных» народов. Сохранились сведения, позволяющие предполагать, что церковная служба проходила на аланском языке, а следовательно, существовали переводы богословской литературы. В частности, на это наталкивают относящиеся к IX веку слова создателя славянского письма Константина-Философа (в монашестве Кирилл), который упоминает алан в числе народов, «имеющих письменность и славящих Бога на родном языке».

Исследования ХХ века привели к открытию любопытной закономерности. В период с 800 по 1200 гг. н.э. у народов Европы наблюдается интенсивное государственное строительство. В этот же период отмечается аномально глобальное потепление климата, увеличение урожайности зерновых и всеобщий экономический взлет, что еще раз подтверждает связь истории человечества с окружающим его космосом. Но благостные времена в истории всегда сменяются годами испытаний. А в этом порой хочется видеть руку проведения.

Монголо-татарское нашествие XIII-XIV вв. полностью подорвало государственность алан. Аланы первыми попали под колесо грозных завоевателей, первое столкновение с которыми произошло в 1222 году. Оно окончилось поражением алан (обманутых своими союзниками – половецкими ханами), но не покорением их. Несметное войско Чингисхана после его смерти возглавил внук – Батый, который в 1238 году и приступил к покорению Алании. Три месяца осаждал он ее столицу в 1239 году, и в конце концов город Магас пал. Однако это горестное событие не образумило аланских князей, не побудило оставить свои распри и встать стеной за свою страну. В результате, несмотря на отчаянное сопротивление ее жителей Алания была разгромлена по частям. На территории ее было создано монголо-татарское государство Золотая Орда, в состав которой вошли и покоренные аланские княжества.

Одна часть алан, укрепившись в тесных ущельях горной Алании, неустанно беспокоила завоевателей, совершая набеги на их поселения, другая навсегда покинула родину. Этому исходу обязаны своим происхождением, например, венгерские ясы. Еще ученные отметили, что начиная с XIII в. крымские аланы или асы многократно упоминаются в письменных источниках. Последний этноним (название народа) с полным основанием сопоставляется с ясами (так в русских летописях именовали алан) и потому отождествляется с аланами. Внезапное открытие авторами средневековых сочинений крымских алан на фоне предшествующего долгого умолчания вряд ли случайно. Создается впечатление, что в Крым с Северного Кавказа приблизительно в начале XIII в. переселилась какая-то группа алан. Сугубо гипотетически, основываясь лишь на совпадении дат, можно предположить, что эта миграция произошла в результате или в связи с угрозой монголо-татарского нашествия.

В первой половине XIII в. христианский миссионер епископ Феодор по дороге в северокавказскую Аланию прибыл морем в Херсон (так в средние века назывался древний Херсонес, руины которого расположены близ современного Севастополя). Преследуемый врагами, он бежал и нашел приют в аланском селении, расположенном неподалеку от города. «Близ Херсона живут аланы, столько же по своей воле, сколько и по желанию херсонцев, словно некое ограждение и охрана города», - пишет Феодор. Чуть выше он называет этих алан «малыми». Сведения Феодора кажутся особенно достоверными в свете того факта, что он, в конце концов, добрался до кавказской Алании и, следовательно, имел возможность сравнивать жителей Крыма и Кавказа. Вероятно, в результате такого сравнения он назвал крымских алан «малыми», в отличие от гораздо более многочисленных, но родственных им жителей Северного Кавказа. Благодаря свидетельству Феодора становится ясно, что аланы концентрировались в Юго-Западном Крыму, где охраняли подступы к Херсону.

Важнейшее свидетельство о крымских аланах принадлежит арабскому географу XIV в. Абу-аль-Фиде (Абульфеда). «Керкер или Керкри ...находится ... в стране асов, его имя значит по-турецки сорок человек; это укрепленный замок, трудно доступный; он опирается на гору, на которую нельзя взойти. На верху горы есть площадь, где жители страны (в минуту опасности) находят убежище. Этот замок на некотором расстоянии от моря; жители принадлежат к племени асов... Керкер находится на север от Сары-Кермена; между этими двумя местами один день пути». Благодаря довольно точным топографическим указаниям, никто из исследователей не сомневается, что Керкер (у других авторов часто - Кырк-Ор) - это знаменитый «пещерный город» Чуфут-Кале, расположенный неподалеку от современного Бахчисарая. Сары-Керменом некоторые позднесредневековые арабские и тюркоязычные авторы именовали Херсон. Таким образом выясняется, что аланы, как и в XIII в., населяли Юго-Западный Крым и обладали одной из мощнейших на полуострове крепостей.

Об этом же писали в начале XV в. арабский географ Ал-Кашкаиди, а в XVIII в. - турецкий историк Аали-Эфеиди.

На Кавказе судьба алан развивалась трагично. Взяв штурмом столицу Алании монголы оккупировали ее предгорные территории. После них началась разруха и междоусобица, хорошо знакомая нам по аналогии с русской историей. Монголы умело травили один народ на другой, разделяя их и властвуя. Но аланы не раз пытались освободиться от монгольского ига, поднимая восстания. Центром одного из них явился крупный аланский город Дедяков. Однако все выступления закончились неудачей.

В конце XIV века на аланских землях произошло грандиозное сражение между Золотой Ордой и среднеазиатским завоевателем Тимуром. Тимур разгромил Тохтамыша – хана Золотой Орды – и затем обратил свой меч против алан, довершив процесс геноцида огромного народа, окончательно подорвав аланскую государственность. Неслыханное бедствие постигло древний народ с развитой цивилизацией. Он потерял былой уровень экономического и общественного развития. Как будто и не было у него многолюдных городов и оживленной торговли. Как будто всего лишь привиделись ему и единая его могучая держава, и необъятные просторы гор и равнин, их несметные богатства. Выбитый из привычного круга передовых стран того времени и изолированный от них, он был ограничен при этом и во внутренних своих связях. Запертый в горных ущельях и забытый всеми, он должен был начать все сначала. Потянулся мрачный период выживания и тяжелой борьбы за существование. Остатки некогда сильного народа закрепившиеся на своей последней территории – в горных ущельях Центрального Кавказа, фиксируемые грузинскими хрониками как «оси», а с XVIII в. русскими как «осетины» они сохранили до наших времен свой уникальный североиранский язык, и свою уникальную тысячелетнюю культуру.

Нужно отметить, что аланская диаспора Венгрии сохраняет свой язык и культуру до XVIII в., а крымские аланы доживут до позднего средневековья, населяя два региона Крыма. Один из них - густо заселенный с центром в Кырк-Оре - Чуфут-Кале - локализуется в Юго-Западном Крыму, другой, менее значительный - в юго-восточной части полуострова. Отдельные группы алан расселились в Крымской степи. В XVI в., после захвата Крыма турками, аланы, по-видимому, принимают участие в этногенезе крымских греков и крымских татар (горная этнографическая группа), утрачивают свои этнические особенности и перестают существовать как этнос.

Старинная осетинская песня, посвященная горестным событиям прошлого, донесла до наших дней удивительный образ Задалески Нана, которая спасла осиротевших детей от «тимуровых ратей проворных». Обессилевшая от невзгод, сгорбившаяся старая женщина собрала их вместе, спрятала в пещере и, «оберегая от зверья и от ворога», вырастила. Песня называет ее Матерью из Задалеска, но видится в ней Великая Мать-Осетия-Алания, которую обескровили удары судьбы, но дух которой остался не сломлен.