Начинается гроза. До самого вечера дождь.

Снимаюсь с питания, делаем с Настей раскладку продуктов. Получать завтра с 07:30.

Вечером продолжение бесед под тентом и жареное мясо с маринованным луком. Здесь же подруга воронежцев, тоже Ирина (гид с Украины, водит клиентов на Эльбрус). Вполне реальная возможность после смены съездить с ней. Но отказываюсь: Эльбрус – это в первую очередь Димина мечта, без него я воспользоваться случаем не хочу. Как-нибудь потом. Либо вместе залезем, либо нет. При свете лампы перешиваю тесёмки на «кошках». Женя рассказывает, что исчезло Кичкидарское озеро. Не может быть! Уверена, он что-то путает.

 

27 июля 2005 г., среда.

С утра синее небо, переменная облачность.

Гоняюсь за Ниной, чтобы получить продукты. Затем обычная процедура выпуска. Заранее предчувствую, что начспас обязательно докопается до состава команды на 2Б из-за того, что у нас один парень и две девочки. Так и выходит.

– Ты что за гарем тут развёл?! – Ким Кириллович вскидывает голубые глаза на нашего руководителя.
– Меня девушки на руках понесут, – мечтательно жмурится Женя, – в паланкине!..

Как ни странно, на этом вопросы к нам заканчиваются.

В районе обеда облака разошлись совсем. Солнечно, тепло.

Делим с воронежцами снаряжение, около 15 часов выходим из лагеря. Очень-очень медленно, часто отдыхая, поднимаемся на «Чегетские» ночёвки. При виде Виталика с неподъёмным рюкзаком, к которому приторочены с боков ярко-голубые горные лыжи (всё это на фоне травы, цветов и нагретых солнцем камней), лица встречных альпинистов расцветают по-детски открытыми улыбками.

Женя показывает с морены небольшое буроватое озеро, которое я умудрилась не заметить, когда ходили по этой тропе на Лацгу и обратно, и вздыхает по этому поводу: «Вот за что я не люблю спортивный альпинизм! Пронеслись, ничего вокруг не увидели!..».

Зашли на ночёвки в 18 часов. Отдыхаем. Виталик не хочет ждать до завтра и с лыжами на плече поднимается по бугристому, мокрому и жёсткому снежнику, откуда с удовольствием съезжает. Занимающееся там же отделение новичков провожает его взглядами.

Снизу натягивается туман, Женя уходит его фотографировать.

На ужин делаем макароны с тушенкой.

Ребята привезли с собой совершенно «нулёвую» палатку и теперь разбираются с её конструкцией. Это маленькая «Salewa», высокая и очень узкая. Чем-то напоминает автомобиль «Ока». Я долго над ней хихикаю, но скоро обнаруживаю колоссальный плюс: за счет большой длины, все вещи можно разместить внутри палатки (часть в ногах, часть в головах), поэтому вход, расположенный сбоку, остается не загромождённым, что очень удобно.

Виталик продолжает наслаждаться экстримом и, предвкушая завтрашнее рытьё пещеры, укладывается спать в камнях. Ему так нравится. А мне нравится умение обоих друзей получать искренний кайф от жизни. Умные, спокойные, оптимистичные и приветливые взрослые люди.

Отбой в 22 часа. Поначалу Женя заводит классику про Чёрного альпиниста, но, поскольку я не пугаюсь, мы переключаемся на философскую беседу про жизнь. Виталик громко восхищается звёздами.

 

28 июля 2005 г., четверг.

Незадолго до рассвета возле соседних палаток забренчали железом.

Просыпаюсь в 07:30 с мыслью о дне рождения Вадима. Кристально чистое утро. Завтракаем. Теплынь, настроение какое-то ленивое.

– А может, по сто пятьдесят – и спим дальше? – предлагает Женя. Посмеялись, но продолжили сборы на ледовые занятия. Виталик с Женей готовы к выходу, стоят и ждут, а меня вдруг заклинило с аптечками в руках. Какую взять? Одна коробка моя, по содержанию чуть лучше стандартного набора младших разрядников уровня «бинт – уголь – пластырь». Ещё две большие коробки – серьёзная травматическая аптечка, которую мы с Ириной в шутку зовём «Юрино наследство». Ее мне оставили земляки. Я таскаю все три весьма объёмные коробки по всем горам и по всем скальным занятиям, ни разу не задумавшись, брать или нет. Как талисман на счастье. Так почему же меня «замкнуло» сейчас?! Рассуждаю логически: на льду можно сильно ободраться, а мужики почему-то собрались идти в футболках с короткими рукавами. Женя, правда, зачем-то каску надел прямо возле палатки... Оставляю свою аптечку в палатке и кладу в рюкзак аварийную.

Выходим около 10 часов утра, направляемся в сторону Гумачей. Пересекаем снежничек, вылезаем на гребень поперечной морены. С обратной её стороны крутой откос. Из песчаного склона торчат, заметно нависая, очень большие камни. Останавливаюсь. Не нравится мне здесь! Женя начинает спуск прямо вниз:

– Подходи сюда!
– Мне бы не сыпануть на вас...

Не могу себя заставить пойти над ним!

– Не сыпанёшь.

В это время Виталик в пяти метрах правее обнаруживает тропу:

– Идем здесь.

Возвращаюсь и иду к нему. Женя продолжает спускаться. Мы с Виталиком встаем на тропу и в тот же миг боковым зрением видим обвал. Женя рушится кувырком вниз по откосу в песчаной пыли, в обнимку с несколькими крупными камнями. Облако пыли. Глухой стон. Виталькин крик: «Лежи! Не двигайся!!!». Он сбрасывает свой рюкзак, я – нет, оба несёмся вниз по тропе. Подбегаем. Ясно, что Женя ранен, но насколько тяжело? Виталик – мне: «Беги за помощью!». Скидываю рюкзак, оставляю возле него: «Аптечка – в рюкзаке!».

Со всех ног обратно, наверх. Вылетев на перегиб морены, лицом к лицу сталкиваюсь с отделением молодых парней из Липецка. Прошу о помощи. Они устремляются вниз, к моим товарищам, я – дальше, к палаткам.

«Чегетские» ночёвки будто вымерли. Ясное дело, в такую погоду и в такое время народ давно уже разбежался по маршрутам и занятиям. Задержись мы с выходом минут на десять – и Липецк тоже ушел бы на ледник! Единственной живой душой на «Чегетских» оказался альпинист лет пятидесяти, который, узнав, в чём дело, сразу начал обуваться. Возвращаюсь к нашей палатке, сгребаю оттуда коврики, пуховки, спальники, горные лыжи с палками. Радиосвязи с лагерем нет. Одного из липецких парнишек отправляют гонцом к Киму Кирилловичу за спасотрядом. Женю переносят с морены на снежник, на ровное место. Теперь хотя бы над головами у ребят не нависают эти камни, неизвестно на каких соплях держащиеся в песчаном склоне!

Женя сам определяет у себя (как врач) перелом правого бедра, правого плеча и ребра слева. Все переломы закрытые. В качестве обезболивающего средства заказывает водку. Держится изумительно. Через пару часов поднимается спасательный отряд. Едва ли не каждый спрашивает: «Жека?! Это ты, что ли?». Женя в «Уллутау» с июня, его весь лагерь знает и любит. Транспортировщики забирают Женю и уходят. Жара, ни облачка в небе. Я остаюсь, сворачиваю остатки ночлега нашей маленькой команды и спускаюсь.

В лагерь спасотряд приходит в 16 часов. Вместе с Виталиком собираем документы, вещи в больницу. Владимир Иванович пишет направление в Нальчик. Женю прямо в акье загружают в длинный чёрный джип. Виталик садится с ним. Уезжают. Всё. Теперь – только ждать. Молиться и ждать.

Виталик возвращается в 22 часа. Рассказывает, что с Женю отвезли в Тырныауз. С его рукой дела гораздо хуже, чем с ногой: отлом части головки плечевого сустава. Операция будет в понедельник.

Иду в свою палатку. Засыпаю под плеск реки.

 

29 июля 2005 г., пятница.

Просыпаюсь в 08:30 и долго тупо лежу, прокручивая в голове вчерашний день.

Виталика в их палатке нет, и возле корпуса нет Жениной зеленой «Нивы». Значит, с утра пораньше уехал в больницу.

Спрашиваю Кима Кирилловича, была ли связь с Морозовой. Там всё нормально, они вышли на маршрут.

В 11:20 беру лёгкий рюкзак и ледоруб. Ухожу вверх по тропе, в ущелье Куллумкол. Сидеть в лагере было бы невыносимо. Мне нужно пробежаться с набором высоты и хорошенько устать, чтобы прийти в себя от всего, что отлично понимаю, но чего понимать не хочу. Иду на Кичкидарское озеро.

Ниже развилки на «Райские» ночёвки встречаю Славу, Марину и Вову, которые спускаются после пройденного вчера «Хрусталика». Глаза квадратные: они слышали по связи про «ЧП в группе Морозовой» и волновались. Вкратце рассказываю, что случилось. Поздравляю друзей с горой. Какие всё-таки они молодцы! Это победа. Говорю, что мне необходимо побродить в одиночестве и что планирую вернуться к шести вечера.

Иду дальше. Фотографирую фиолетовые цветы на тропе. Где-то с час потеряла, пока искала удобный переход через поток с ледника Западный Юном. Ушла далеко вверх по течению, разглядывала Джайлыковский забор, водопад и совершенно дикие «бараньи лбы». Перебралась, наконец, в месте широкого разлива. Вылезла на морену. Озеро на месте. Зелёная вода. И неземной красоты Юномкара под самыми облаками. И место нашей прошлогодней палатки. Время 15:30. Очень долго сидела на берегу, фотографировала, грызла перекус. Приходили сны наяву, хотелось их смотреть. Когда стало совсем прохладно, медленно двинулась в обратный путь. Склоны знакомых гор с прошлого раза изменились. Огромные массы снега сошли, растаяли, на их месте открылись тёмные скалы и серые, потрескавшиеся потоки ледников.

Облачность густеет. Тёмная гадость, которая весь день маячила над Койавганом, после 16 часов выливается дождем. В лагерь прихожу в 17:50. Отдыхаю. На дорожке замечаю женщину, которой явно не хватает свободных конечностей, чтоб захватить целую россыпь мешков и рюкзачков, – это украинская Ирина возвратилась после восхождения с клиентами на Эльбрус. Вдвоем мы переносим вещи под воронежский тент. От моих новостей у нее шок. Говорит, что все дни было какое-то дурное предчувствие, но она думала, что на свою группу. Когда восхождение прошло гладко, успокоилась. А тут Женя.

Мы вдвоем дождались Виталика, сделали чай, узнали от него новости из Тырныауза.

Вечером туман.

До полуночи сидим с белорусами, которые завтра уезжают. Они эмоционально и красочно пересказывают всей палаточной компании впечатления от своего внепланового забега на Шогенцукова, 2Б (куда забрались без выпуска и неожиданно для самих себя, чтоб не терять день хорошей погоды) и от борьбы со скользким камином на «Хрусталике».

Сидели бы дольше, но им рано вставать перед дальней дорогой. На прощанье Маринка дарит мне большой круглый значок «100 лет покорения Уллу-тау Западной». Долго говорим о жизни и дальнейших горных планах. Я так рада, что мы познакомились. Что хоть одну гору, но сходили вместе (да еще какой маршрут!). Взрослая девочка и два взрослых мальчика. Славная, дружная, схоженная команда. Солнышки второй смены «Уллутау».

 

30 июля 2005 г., суббота.

Встаю в 06:40, чтобы проводить белорусскую компанию. У них уже вовсю сборы, упаковка вещей. В 07:30 крепко обнимаемся с Маринкой, Славиком и Вовкой на прощанье возле шлагбаума. Человек шесть отъезжающих с трудом впихиваются в «Газик», забитый рюкзаками. С третьей попытки захлопываются двери. Ну, счастливо добраться!..

Возвращаемся к палаткам, «домой» – я и молодой врач – стоматолог Андрей, значкист из клуба Демченко, из той же речной – лесной палаточной тусовки, что и наши уехавшие друзья. Говорим про акклиматизацию и тренировки. Андрей упоминает, что совершал пробежки вниз по дороге до подъемника и обратно. Ну, до подъемника-то мне, конечно, слабо. Но на середине пути есть одно очень важное дело, о котором я не раз вспоминала в этом годуЙ

С самого утра ясно и солнечно.

Я выбежала вниз по дороге в 10:35. Надолго забродила возле потока Джаловчат. Лавинный конус, сквозь тоннель в котором мы ехали ровно месяц назад, полностью растаял. Сначала пошла вверх по течению искать снежный мост. Перебралась на другой берег по рыжеватому панцирю, в проломах которого ревела взбеленившаяся вода, и очутилась в лесу. Это был такой чудесный и странный лес, совсем не похожий на наш южноуральский, даже несмотря на вроде бы те же березы и сосны. Гуляла и любовалась целый час. Потом вернулась через тот же самый снежный мост, перешла по камням затопленную часть дороги и уже на чистом упрямстве добежала вниз, до ручья «Девичьи слёзки».

Здесь отдохнула минут двадцать. Подождала, пока уедут две легковушки с экскурсантами. Оставшись одна, умылась и глотнула воды. Вот теперь всё хорошо.

В 12:50 стартовала наверх. Жарко. Часть пути в подъём бегу, но, в основном, иду шагом. Пришла в лагерь в 14:30, перекусила килькой в томате. Жду душ и свое отделение с «Чегетских» ночёвок.

Увидела в лагере спортивного старичка с тяжело навьюченным горным велосипедом. Подошла, разговорились. Оказалось, он едет из Адылского ущелья (а сам из Киева) и ищет в «Уллутау» своих киевлян.

Ира и Лёша появились ближе к вечеру. Прошли 4Б в двойке, Настя была наблюдателем на хицане. Лёха выглядит «наевшимся» и присмиревшим, даже болтает меньше.

– Ты знаешь, – произносит он медленно, уставившись в одну точку, – я раньше думал, что на ВИАтау гребень очень узкий. Но это!..

В столовой, придя на ужин, заметила на одном из столов шпаргалку: «Снежинск – 5». Кто??? Неужели всё-таки выдернулся Шестаков? Встала на уши, но не разглядела в зале ни одного знакомого лица. Ерунда, у нас слишком маленький город, всё турьё и альпинёры друг друга знают хотя бы понаслышке! Едва допив чай, бросаюсь перехватывать в проходе Галю, которая тут всех рассаживает:

– Правда, что Снежинск приехал?!

– Правда. Пять человек.

– Кто руководитель группы?
– Лобода.

У меня глаза лезут из орбит. Евгений Лобода – известный в Снежинске велогонщик. Но ни его колоритной внешности, ни пяти велосипедов я в лагере не видела!..

Дальнейшие поиски откладываются до завтра (утро вечера мудренее!), потому что Ира сообщает ещё новость: приехал Леонид Васюкович и придёт в гости. Вскоре знакомимся с Леонидом Аркадьевичем и его другом Германом, которого все зовут «Профессором». Они оба из Киева. Давно не видывала людей, владеющих разом русским, украинским, английским и французским языками. Не этих ли киевлян искал (но не нашёл) путешественник с велосипедом?..

Пламя свечей, вино, чай, песни.

 

31 июля 2005 г., воскресенье.

С самого утра солнечно.

В столовой снова верчусь, как на иголках.