Альплагерь Уллутау, июль – август 2004 г.
(путевой дневник)

Часть II
РАЗРЫВ СВЯЗКИ

26 июля 2004 г., понедельник.

УДень отдыха и подготовкиФ. Проснулась в 07:30, когда закипела вода в чайнике и Юрий сообщил, что идет в учебную часть (в такую-то рань!..).
Задетая его вчерашним замечанием о полном отсутствии мускулатуры, наконец-то предприняла пробежку через весь лагерь до спортплощадки, где в это время как раз махала ногами секция каратэ или тхэквондо. Вообще-то в поезде я планировала, что в альплагере буду бегать и подтягиваться каждый день, но ведь бездействию всегда найдется оправдание... Размялась немного, подтянулась 5 раз. Конечно, по сравнению с джайлыковскими девочками, которые могли 10 раз на одной руке, это ничтожно мало, но, учитывая, что почти месяц вообще не бралась за турник, – неплохо. Довольная собой, примчалась обратно (благо под горку), едва не застудив уши, так как было холодно, градусов пять выше нуля.

Саша и Лариса собираются на подход под Лацгу, что хотят – не очень понятно, вроде, 3Б. Нашу неразлучную четверку, зашагавшую на завтрак, Сашка, покачав головой и усмехнувшись, проводил комментарием: УБр-ригада!..Ф.

Поев, пошли в учебную часть изучать маршрут 2А на Чотчат и учиться писать маршрутный лист. Скопировав Юрин образец, мы с Вадиком и Игорюней понесли сие творение в двух экземплярах на подпись Виктору Николаевичу. Он опять долго ныл, требовал привести Юрия, чтобы тот Урассказал маршрут и показал на местностиФ (Чотчат хорошо виден прямо от дверей леоновской комнаты). Потом порывался немедленно отправить нас на разведку до ледника, но мы дальше речки не пошли – вернулись домой и устроили грандиозную постирушку с нагревом воды в чайнике. Слава Богу, день был, в основном, солнечный – удалось не только высушиться, но и позагорать.

Игорь, Вадим и я собирали вещи и занимались хозяйством, Юрий постоянно бегал Уполитиканить и бороться с бюрократиейФ: оказывается, Леонов заявил Порохне, что УзабронхитилФ, и просил, чтобы наше отделение без него на гору не выпускали.

– Заболел? Тогда езжай домой! – бросил ему Порохня. Всем известно, что на высоте простуда не лечится. Но домой Леонову явно не хотелось.
Только после обеда Кочерга добился разрешения на выход без инструктора, хотя по документам руководителем числился Леонов. Никто не расстроился, что пойдем без него. (УНо с этого дня я перестал отдыхатьФ, – впоследствии говорил Юрий).

На ужин снялись с питания, задумали сварить картофельное пюре из пакетиков. А моркови у нас под лавочкой – Укак грязиФ... Вот бы сделать вкусный салат с чесноком и майонезом, но тёрки нет. Но в программу подготовки альпиниста обязательно входит умение устанавливать контакты с местным населением, а мы стесняемся и не умеем общаться с людьми, поэтому надо тренироваться. Всё это я сбивчиво излагаю Игорюне, и мы вдвоем выходим в вечерние сумерки промышлять тёрку для овощей.

В ближайшем домике нас ждет облом, потому что хозяек дома нет. Саныч уже готов сдаться, но я предлагаю спросить еще в столовой:
– А то Кочерга опять скажет, что мы балбесы и ничего не можем без него сделать!..

Обогнув здание столовой, вычислили дверь на кухню и вскоре, страшно довольные, вернулись с добычей.

Дома дружно приготовили Уострую морковкуФ и Урастворимое пюреФ, поужинали. Объелась, как Винни-Пух.

Сегодня Вадим сказал, что бисептол, которым начала его кормить почти от отчаяния победить этот жуткий кашель, кажется, помогает от бронхита. Дай-то Бог.

27 июля 2004 г., вторник.

Удачно устроила будильник на коврике, между ушами моими и Игоря. Сработал в 01:00 – услышали оба.

Встала, глянула в окно – звезды.

Пошла в другой угол, подергала за ноги Вадима и Юрия:
– Отделение, подъем!

Вскочили, поели, в 02:00 вышли. Прохладно, звезды. На выходе из альплагеря отметились у пограничников, они пожелали нам счастливого пути.

Перешли речку, держась вдоль трубопровода, потом полезли по тропе на склон. Роса.

Кусты стелющегося арчового родственника приняли сначала за камень, потом за снег. Листья рододендронов блестят в свете фонарей.

– Иваныч, – говорит Вадюля, – ну у тебя и прожектор... Ушарит осторожно по пригоркамФ!..

На перекурах чувствуется, как тянет прохладный ветер. Фонари выключаем, сидим в темноте под звездами. Два огонька тлеют – Вадик, Юра. Где Игорь – не разглядеть, можно только угадывать. Откидываюсь горячей спиной на рюкзак, чтобы не продуло, и так лицом к лицу с небом...

Звезда сорвалась.
Не успела.
И не надо.
Счастье – оно здесь и сейчас.

Тропа часто теряется, иногда находим ее снова, иногда нет. Один раз увидели внизу у реки автомобильные фары – не иначе лесники рванули нас ловить и обирать на 11 рублей 25 копеек с носа за вытаптывание травы! Но не догнали.

В 04 часа потеряли тропу окончательно. Впереди в темноте видны какие-то скалы. Мы сели и стали ждать рассвета.

Мир на глазах менялся.
Сначала появилась Венера – как зеленая сигнальная ракета над пиком Джайлык.
Небо чуть посветлело, звезды стали бледнее и внезапно, как по команде, разом пропали – кроме одной, Утренней.
Сумерки разошлись за несколько минут, и близкая серебристо-белая стена Уллутау стала розовой.

Мы спустились с откоса морены и вышли к первым снежникам.

Здесь (как всегда, очень УкстатиФ!) дала о себе знать вчерашняя неумеренная морковь – резко и сильно закрутило живот. На краю камней оделись и связались. Только пройдя в УкошкахФ пару сотен метров, я вспомнила, что не завязала сегодня эластичный бинт. Но пока ничего, в голеностопах не боль, а просто тупая усталость.

Шлось тяжело. Когда остановилась перешнуровать ботинки и снять свитер, Вадик с Игорем нашу связку обогнали, и потом достать ребят до общей остановки на перекур так и не удалось. Что-то со мной сегодня не то, мощности не хватает (но ведь на Тютю чувствовала себя отлично – даже голова не болела, а там же четыре тысячи!..).

Хорошо, что Юрий решил вылезать на гребень не в самом крутом месте, а чуть раньше. Он вышел вперед и тащил меня за собой на веревке внатяг. Это было не очень-то приятно, но помогало хотя бы передвигать ноги.

– А ты не комплексуй! С каждым может случиться, что вчера чувствовал себя хорошо, сегодня – плохо...

Два жандарма обходили справа – частично по рантклюфтам, частично – по снегу ниже, на передних зубьях, придерживаясь рукой за фирновый край. Потом северо-восточный контрфорс кончился, и в 09:15 мы вышли на восточный гребень. Дальше снежные взлеты чередовались с сыпушными скалами. Снег начал подкисать, УкошкиФ больше не надевали. Здесь уже отдыхала первая связка, ждала нас и весело приветствовала. Посидели на скалах, перекусили.

Смотрели, как Белоярка носится впереди и валит камни. Когда эти ребятки шли с вершины, мы расходились с ними на скалах встречными курсами. Народ молодой, УборзыйФ, при неплохой снаряге. За три дня в горах они уже сделали УзначокФ и теперь до конца недели хотят выполнить III разряд. Ловко!.. Юрий зачем-то настойчиво расхваливал мне их инструктора, мастера спорта по фамилии Дубровский, но меня больше волновало другое:

– А им уже хотя бы показывали, кто такая УверевкаФ?..

Совершая какие-то манипуляции с рюкзаком, Игорь и Вадик, которые теперь шли позади нас, выронили пару УкошекФ. Удаляющийся лязг металла по камням, растерянный возглас... Кочерга в это время здоровался со встречными и происшествия не заметил.

– Юриваныч! Потеря снаряжения!.. – валюсь на камни. Несколько минут можно никуда не идти. Можно вообще не двигаться... Сидим, ждем, пока Тукмачёв слазит на южную, сыпушную сторону гребня. Стыдно признаться, но мне в тот момент было почти всё равно, отыщет он вторую УкошкуФ среди камней или нет, потому что, пока они с Конниковым занимались поисками, я могла полежать, не шевелясь и не дыша, – тогда морковь чуть-чуть успокаивалась. К счастью, обе УкошкиФ нашлись.

В одном месте я оказалась на северной стороне гребня. Обходила участок рассыпухи, будто бы поставленной на ребро черепицы. Готовясь подниматься по хорошим ступеням и выбирая зацепку, положила руку на один из камней, еще не успела нагрузить – и вдруг мне на согнутую в колене левую ногу плавно и тяжело вышла вертикальная каменная плита, почти квадрат 50 на 50 см.