Начинается типично-привычный альпинизм с готовкой на примусе, с палатками, где из необычного – только помойка клав не ледяной, а подогретой водой с моющим средством.

Вскоре на верхней тропе показались два альпиниста, свернули к нам.
– Что-то ни хрена не узнаю нашу полянку! – взвинченно выкрикнул издали один из них, размашисто спускаясь к своей палатке.
– Вы ночевать будете? – нейтрально спросил Кочерга.
– Нет, стихи читать! А можем еще и станцевать!..

Стало неприятно, но никто из нас не сказал им ничего плохого: ясное дело, мужики с горы пришли, должно быть, УнаелисьФ там, устали, а тут уединение нарушено, вот и психуют. Не делиться ведь теперь, кто где и сколько лет площадки топтал!..

С 19 часов снизу стал натягиваться туман, к темноте – сплошной. Пока позволяло освещение, спешно дошили УбабыФ из коврика. Стемнело в 21 час.

Выпала роса на палатку.

22 июля 2004 г., четверг.

Спалось плохо. Во-первых, тукмачёвский храп над ухом – это совсем иное, чем он же из дальнего угла комнаты. Во-вторых, боялась проспать подъем на ледовые занятия, а будильник, подвешенный на цепочке в тридцати сантиметрах над моим носом, постоянно покачивался от каких-то сквозняков и ужасно действовал на нервы.

В половине второго ночи – чужой, но удивительно знакомый голос возле палатки:
– Юра! Юра!..
Кто-то снаружи ищет вход. Проснулись, открыли УмолниюФ.

Это же Алексей Харитонов из Челябинска! Несколько раз его на Шихане видела. А вечером даже не врубилась сослепу, что он из пришедшей сверху двойки. Оказалось, его товарищ, который так сильно нервничал, на этом восхождении (Джайлык по 4А с севера) пожег глаза, плохо себя чувствует, и нужно Учто-нибудь от сердцаФ. Отдали им валидол из аптечки.

Выглянули Уна улицуФ - крупные звезды и Млечный путь.

В 05:30 сработал будильник – еле услышала, так тихо. На дворе дождь, густой туман.

Встали в половине седьмого, когда дождь перестал. Сварили жидкую манку. Леонов жрет масло, как трактор, ничего не делает, только требует себе. Симпатий со стороны участников это ему не добавляет. Кочерга продолжает разыгрывать цирковой номер УЧудеса терпенияФ, что для него не слишком трудно, поскольку Виктор Николаевич, похоже, его панически боится. А Тукмачёв, Конников и я уже прикидываем, когда, куда и в каком случае мы своего москаля все-таки УпошлёмФ.

В 08:30 отделение новичков отправилось на снежно-ледовые занятия, а Веселова и Афанасьев – гулять в сторону пика Джайлык. Саша попросил у меня фотоаппарат поснимать УпятерочныеФ маршруты. Предупредила, что пластмассовая оптика для таких целей не подходит и что, скорее всего, выйдет всё нерезко.

Мы перескочили ручейки, спустились по средней и крупной сыпухе, обогнув конец УДжайлыковского забораФ, подошли к леднику Юном, где прослушали леоновскую лекцию по горному рельефу, потом нацепили УкошкиФ и в 09:30, одетые в свое брезентовое рванье, вышли на лед. Полюбовались на открывшийся вдалеке Эльбрус, пока он не потерялся в тучах.

Ледник некрутой, открытый. Верхний слой льда рыхловатый, ходить по нему легко. Пробовали разные способы хождения вверх, вниз и траверсом, рубили ступени, винтили ледобуры. (Все-таки база есть, и хотелось бы чего-то более серьезного, потому что опасаюсь льда: в свой второй сезон однажды сильно полетела на нем и не смогла зарубиться...) Потом нашли участок с трещинами и прыгали через них в связках.

В 14:00 съели перекус и занялись снегом. Снежничек попался дохловатый, узкий и недлинный, причем с одного краю под ним текла вода. Пока наша тройка под руководством Виктора Николаевича в нижней части топтала ступеньки туда-сюда, Юрий наверху отрабатывал самозадержание. Вдоволь навалявшись, ушел курить на морену. Леонов к нему не цепляется: рискнул бы перворазрядник УстроитьФ КМСа!..

Мы пробовали глиссировать на ботинках и останавливаться, потом разбегались сверху, падали, перекатываясь несколько раз через спину, и зарубались. Среди нас снег лучше всех получается у Игоря. Я забыла, что на обвязке навешаны карабины, жумар и спусковуха, и в падении так приложилась бедром обо всё это железо, что в глазах потемнело. Постоянно забываю, есть на ногах УкошкиФ или нет, и на всякий случай автоматически сгибаю колени, и тормозить ботинками начинаю где-то через секунду, лишь точно вспомнив, что УкошекФ нет. Ощущение, что за три года часть навыков притупилась и что если мы целых три дня занимались скалами, то единственный день на снег и лед разом – маловато будет. Если у меня рефлексы не восстановились, то можно вообразить, что за каша останется в голове у Вадима, на которого всё это вывалилось в первый раз.

Обратно шли тропой по гребню морены, у ледника Западный Юном видели сверху в треугольнике моренных валов красивое сине-зеленое озеро. Дальше – мимо УСреднекичкидарских ночевокФ на моховых площадках. Удивительно, что Виктор Николаевич не слишком ломился вниз. Тем не менее очень устала с недосыпу и от физических упражнений.

Пришли домой на УРайские ночевкиФ в 16:30. Обедали макаронным супом, ужинали гречкой.

Возвращая УмыльницуФ, Саша признался, что вместо обещанных пяти кадров исщёлкал на виды Джайлыка около пятнадцати, то есть почти половину пленки. (Уже в Снежинске, посмотрев напечатанные и (я предупреждала!!) нерезкие стены, Кочерга сказал, что ни одна УпятеркаФ так на снимках и не отразилась).

Завтра по плану день отдыха. Мы бы хотели, конечно, уже идти на гору, но Виктору Николаевичу, похоже, лень. Он предлагает завтра перенести лагерь еще на час хода вверх, на плечо Шогенцукова. Кажется, Юрий не смог его переубедить.

Саша и Лариса ушли вниз, в УУллутауФ. На тропе их накрыли сумерки, постепенно стемнело. Лара шла впереди и, о чем-то задумавшись, светила себе под ноги фонариком. Вдруг прямо перед ней из темноты в ярком луче возникла жующая ослиная морда. От неожиданности Лариска издала нечеловеческий вопль, за которым последовал флегматичный Сашин вопрос:
– Что, укусил?..

Саша шел следом без фонаря, поэтому к темноте привык и хорошо видел пасущихся на траве ослика с лошадью, и посчитал, что так орать Ларка могла только в случае, если животное на нее напало.

Основные стоянки на УРайских ночевкахФ опустели, теперь на них нашествие любопытствующих туров.

В 19:20 наползло облако и резко похолодало.

Долго сидела на камне, проливая слезы в затянутый УмолокомФ обрыв, откуда иногда выступали снега и скалы. Думала о горах. О том, что они САМОЦЕННЫ как шедевр творения Божьего. О том, что впервые в жизни попала в отделение, где не надо никому ничего доказывать, не надо стараться никому понравиться, произвести нужное впечатление, и потому мне настолько хорошо и спокойно на душе. Мне нравится, что мы четверо так непохожи между собой: постоянно спешащий Игорь с его вечной скороговорочкой, внезапно проявивший при подготовке к выходу удивительную хватку завхоза; спокойный Вадим, имеющий очаровательную привычку разговаривать репликами из хороших фильмов и всеми любимых мультяшек; Юрий, немыслимо сочетающий в себе крайнюю жёсткость и поразительную чуткость; наконец, я, У...гуманитарий! Как ты можешь быть такой рассудочной??!Ф.

Это мне Кочерга сегодня выдал – насчет рассудочности. Ох, как мы схлестнулись в неожиданной Умировоззренческой разборкеФ!.. Видите ли, не вписываюсь в рамки стандартного поведения женщин в альпинизме. Видите ли, у них в УДжайлыкеФ... Да, у нас, начиная со сборов в УАла-АрчеФ, новичкам внушались иные требования и правила, чем у них в альплагере УДжайлыкФ. Да, наверное, ходить в команде только с теми людьми, которых любишь, гораздо приятнее, чем со случайными и не внушающими доверия. Но такой команды у меня еще не было, и счастье Юрия, что у него такая команда была. СЧАСТЬЕ!!!

Только если он думает, что на этом основании я не задержусь в альпинизме, то поздно спохватился. Я попала в этот мир и влюбилась в него задолго до знакомства с Кочергой, и намерена остаться в горах независимо от его мнения на мой счет.

23 июля 2004 г., пятница.

Спалось ночью плохо – дует откуда-то в плечи. Накрылась курткой.

Высунулась в 06 часов – облачно, просинь, холодно. На тенте тамбура корочка льда постепенно тает.

Юрий проснулся от моих передвижений, тоже выглянул... Что говорить!? Мы могли уже давным-давно идти на гору!..