Скалы ничего, идутся, но я двигаюсь траверсом вправо-вниз, а страховочная веревка оттягивает назад – слишком много сил уходит на борьбу с нею, чтобы протащить за собой. (Много позже узнала, что Юрий принципиально страхует очень жестко всегда, как только партнер скрывается из виду – Уи пусть он там хоть заматерится!..Ф). Между жандармом и перемычкой оказывается еще несколько мелких, но отвесных скальных УзубьевФ.

– Куда? – кричит сверху Леонов. – Делай станцию! Куда пошла?..

Где, интересно?! Здесь и два человека рядом не встанут, не то что все вместе! Молча лезу дальше. В конце концов, мне отсюда виднее, а приказы ради приказов уже начинают раздражать.

– Десять! – сообщает Кочерга.
– Понял!..

Отлично: метров пять до перемычки с хорошей площадкой, из остального свяжу станцию вокруг вон той балды, если она не УживаяФ.

С перемычки в обе стороны убегают кулуары. Наверху Виктор Николаевич сказал, что уходить будем в правый, но отсюда видно, что правый начинается крутыми сильно разрушенными скалами, а вот левый выглядит более пологим и мирным. Ко мне на станцию подходит Тукмачёв, затем Конников. Каждому из них столь же однозначно нравится левый вариант. Леонов приказывает ребятам бросать дюльфер направо. Мы втроем настаиваем, что налево лучше.

– В правый, в правый вешайте!
– Там мы сами друг друга камнями забьем!
– Этот... Игорь! Вадим! Вяжите еще одну станцию и делайте дюльфер!
– Ну его на фиг, – тихо говорит Вадик. – Давайте Юрку дождемся.

Инструктор слезает к нам, но всё еще не желает признавать очевидное. Как можно было ожидать, Кочерга поддерживает наш выбор, и в итоге дюльферяем влево.

Тут-то и налетел заряд дождя. Скалы сделались УмыльнымиФ, поэтому страховались мы с осторожностью до самого выхода на осыпь. Виктор Николаевич сразу отошел ниже за поворот скалы, Игорь и Вадим встретили меня в укрытии под стеной, где спрятались от камней. Лило уже вовсю. Юрий оставался замыкающим на мокрых и скользких скалах, мы принимали его с чисто символической нижней страховкой: покатившись с плиты, он неизбежно слетел бы на сыпуху. Но спустился он удачно, даже изящно. Проехался насчет моих Уквадратных глазФ: мол, если бы альпинисты умирали от любого дождя... Ну, ладно-ладно!.. Пусть думает, что испугалась за себя...

Вчетвером пошли вниз, отыскали своего инструктора. Он сразу же начал отрабатывать с нами движение по осыпи:

– Вот постойте и послушайте все меня. По осыпным склонам двигаться нужно плотной группой, обязательно ждать друг друга, на поворотах собираться всем вместе. А сейчас все вместе пошли вниз!.. Надя! Не стой, пошли, пошли!..

Я стою (и тем самым задерживаю всех) потому, что, рассказывая всё это, Виктор Николаевич одновременно и показывал, то есть теперь он оказался стоящим метрах в десяти точно под нами, на линии падения камней.
– Я же сейчас сыпану на вас!..
– Подходите все сюда!
По глазам видно, что ребят тоже напрягают постоянная суета и метания туда-сюда. Наше дело новичковое – подчиняемся, идем вниз...

Тем временем наши друзья Лара и Саша пришли в лагерную столовую и принялись за обед.
– А где остальные ваши? – полюбопытствовали соседи по столу.
– Ушли наверх. Они не вернутся, – с очаровательной непринужденностью объяснила Лариска, занятая своими мыслями.

Сидящие поблизости альпинисты аж поперхнулись...

Около 15 часов мы нашли на склоне отдельно лежащий огромный камень с нависающим краем. Под УкозырекФ вместились рядышком все пятеро, здесь и пообедали шоколадом с печеньем. Пока сидели, дождь кончился. Спустились в лагерь в пятом часу.

Вечером Виктор Николаевич привел мальчика Сашу из астраханской команды, специалиста по примусам, и он починил наш УОгонекФ.

Подгоняли УкошкиФ к ботинкам. Больше всех мучался Вадик: у него ботинки разной длины (такие достались от А.И. Хорёва), даже размер УкошекФ пришлось устанавливать на разные дырочки, а дужки натягивать на пятку с помощью клювика ледоруба.

– Знаешь, как проверяют, хорошо ли сидят УкошкиФ? – спросил Афанасьев, взял мой ботинок – и хрясть его с размаху пяткой об пенёк! (У меня от неожиданности чуть диафрагма не схлопнулась!..) УКошкаФ не отстегнулась - не зря дома подгоняла.

Весь вечер ливень. Сходила в душ – Убез головыФ, так как второй день болею соплями, но зато нога прошла.

19 июля 2004 г., понедельник.

Проснулись – дождь всё еще накрапывает. Закончили завтрак – ливануло. Долго стояли на крыльце столовой, пережидали, потихоньку начиная мерзнуть. Виктор Николаевич сказал, что всё равно идем через час Уна прогулкуФ, и принес пакет хлеба и добытых у девчонок из столовой горячих котлет с завтрака – нашему отделению на обед.

До дома пришлось нестись вприпрыжку, чтобы сберечь от дождя УэнзэшныйФ шерстяной свитер (морально настроилась, что на прогулке вымокнем насквозь, так что надо оставить во что переодеться потом). Вадим по-прежнему кашляет, и улучшения нет, у меня насморк – всё от постоянной сырости в комнате, где не только мокрое не сохнет, но и сухое волгнет.

Вышли в 11 часов – и вдруг облака стали подниматься!!! Кто-то из чужих сказал, что давление резко пошло вверх.

С нами по пути вышла Ольга Андреевна. У нее муж и сын в команде, которая задерживается к контрольному сроку с Сарыкола.

Виктор Николаевич постоянно напоминал, какой он старый, больной и медленный инструктор и как нам с ним повезло. Шли, действительно, очень тихо. Ольга Андреевна всё время отрывалась и потом нас ждала, хоть и лет ей много.

Поднимались вверх по течению Адырсу, мимо поста пограничников. Нижняя Местийская тропа хорошая, набитая, камней и крутых участков немного. А облака разорвались, брызнуло солнце, и чем дальше, тем больше становилось неба вокруг. Прошли мимо Чегета и Уллутау, открылись Лацга, Сарыкол, Адырсу, Озерная, Химик. Видели много водопадов, цветов, ледопадов...

Группу с Сарыкола встретили на тропе. Маршрут они не прошли, но все целы, и слава Богу. Как радостно встречаются родные люди... (У нас в команде не все представляют себе, как муж и жена могут столько лет вместе ходить в горы. А я знаю, каково это. Это очень тяжело – когда хоть и подсознательно, но за одного, своего родного человека в группе, переживаешь сильнее, чем за всех остальных. Если он Уне в формеФ или просто не в настроении, то и тебе не ходится. Замечательно лазить по горам вместе, если полностью совпадают цели, амбиции и уровень. При любом ином раскладе это невыносимо. Это мешает спорту, рвет все планы и угнетает.). Вот и они встретились – седые, старенькие, взволнованные, как будто влюбленные...

Мы тепло распрощались и пошли своими дорогами.

Леонов ужасно непоследователен, но к этому постепенно привыкаем. То у него Уотставить разговоры во время движения!Ф, то наоборот, сам прислушивается к монологу о районе и начинает задавать вопросы. Похвастался, что несет с собой сухой хлеб для горных коз.

– Юра, а на хижине козочки есть?
– Есть! – ответил Кочерга и тихо добавил:
– Только при чем тут я?..

Всю дорогу он просвещал инструктора, на какую гору какой маршрут ведет и чем при больших физических нагрузках питаться можно, а чем – без толку.

Поднялись к зеленым с одной стороны УРыжим скаламФ, где устроили отдых и обед. Котлеты, правда, давным-давно остыли и приобрели далеко не аппетитный скользковато-сероватый вид. Максимально УинтеллигентноФ разложила их на кусочки хлеба. Запивали это яство чаем из бутылки.

Виктор Николаевич сразу после обеда удалился за камни и весь час отдыха проспал, а мы сушили носки, балдели на солнышке, спорили о стихах Городницкого, потом вдруг увидели козу. Мне удалось сфотографировать ее на снежничке. Постепенно она подошла к нам почти на 10 метров и как раз попала в кадр вместе с сидящим Вадимом и с Игорем, который уже направился угощать ее бутербродом с недоеденной котлетой. Тут-то вместо шикарного непостановочного кадра моя УмыльницаФ издала тихое УХр!Ф - кончилась пленка. Потом видели еще козу с двумя козлятами, но очень далеко.

За время отдыха сошло несколько лавин с пика Адырсу.

Спустились по крутому склону к снежничку, который несколькими пятнами выходил к УНижним Местийским ночевкамФ. То шли, то пытались глиссировать по снегу. В конце его, у ручья, встретили группу астраханцев, знакомых Виктора Николаевича, посидели с ними. Народ молодой, развязный, веселый, сил девать некуда. Здесь же вчерашний Саша и бравая рыжая девица в темных очках. Едва услышав, что мы собираемся на Тютю, попросилась с нами, но узнав, что не на УтройкуФ, а всего лишь на УединичкуФ, слегка охладела, однако успела заинтриговать своей особой часть снежинских мужчин.

Астраханские юноши засиделись, решили пойти вперед.
– Пересекаете снежничек, выходите на тропу, которая ведет на гребень боковой морены, – объяснил им инструктор. – Не ищите там троечного лазанья!..

Парни ломанулись, свернули к речке и стали корячиться где-то по камням, пытаясь перебраться на другой берег, хотя на десять метров выше лежал тот самый снежник, являющийся мостом.

– Куда вы, моральные уроды?! – орал вслед их веселый инструктор...

На том и расстались. Забрасывая на спину здоровенный рюкзак, кто-то из астраханцев нежно произнес:
– Ну что, зеленый крокодил? Пойдем, я покажу тебе горы!..
И попёр вверх.

А мы вышли на тропу, по которой Виктор Николаевич вдруг впилил вниз, как Удействующая модель вечно молодого юнцаФ. Вадим, тоже с лыжными палками, поспевал за ним довольно легко, Игорь (без палок) – иногда с напрягом, а мне приходилось нестись изо всех сил, местами просто бегом. Слава Богу, сустав со вчерашнего дня не болит, хоть на всяких случай продолжаю ходить в эластичном бинте, а то бы сдохла! Правда, от всех этих прыжков натерла пятку, несмотря на слой УпрофилактическогоФ пластыря. Добежала Уна зубахФ, умудрившись не отстать (УХотя и с квадратными глазамиФ, - откомментировал Кочерга).

Ну, всё! Пусть больше наш УстарчеФ не заливает, какой он слабый и больной, - в жизни не поверю! Не зря я изначально сомневалась. Что-то здесь не то: зачем ему притворяться?!.

Вечером ребята до глухой темноты подгоняли Ларкины УкошкиФ, у которых потерялись гайки крепления.

20 июля, вторник.

Афанасьев и Веселова встали в 02 часа ночи, стараясь не шуметь и не мешать нам, собрались и вышли на Гумачи (1Б).

У нашего отделения Удень отдыха и подготовкиФ. С утра солнце, небольшая облачность, прохладный ветер.

После завтрака занялись сборами. Мужчины с рюкзаками ушли на склад за бензином и продуктами, я осталась сторожить и переворачивать с боку на бок огромную кучу вещей, отсыревших в доме и разложенных для просушки на солнце по растресканному бетонному борту пустого бассейна.