Поезд СПб-Мурманск. О любви и о гусях. Пролог

– Женщинам иногда кажется, что их мнение кого-то волнует. Купи себе гуся и парь ему мозги.
Ну что ж, если мужчину не волнует мнение женщины, то почему ее должно волновать его мнение? Покупаю себе тетрадь и решаю отныне парить мозги ей.
Я в последнее время пытаюсь писать разные рассказы после поездки – то забойные, о том, как мы мега-круто потусили, то философские о жизни, старости, смерти, а то просто маловнятную лирическую писанину о любви.
Но никогда еще не вела дневники. Так почему бы не попробовать.
Те же, кому будет скучно читать, смогут просто пропускать целые страницы, как зачастую это и делается. Это только автору кажется, что читатели в состоянии осилить его описание пустыни на двадцать страниц, а они на самом деле просто выхватывают глазами два слова – жарко и сухо. Ну еще может иногда различают – безумно знойно.
Ну в общем пора бы уже заканчивать пролог и переходить к Главе 1, а именно:

День 1. 17 марта.

Лежу на верхней полке поезда СПб-Мурманск, который медленно приближает меня к Апатитам.
Только что поужинала. Там же на своей верхней полке.
Все мои друзья, да и не друзья тоже, считают это причудой. Я же, зная как мне не нравится, когда чужие и незнакомые мне люди нарушают мое личное жизненное пространство, предпочитаю без необходимости не нарушать их это самое пространство.
Девушка на нижней полке плачет и каждые 10 минут звонит своему парню, который провожал ее на перроне. Каждый ее звонок начинается одной фразой:
– Ну ты быстрее думай.
Нет, вру. Двумя. Еще проскакивает: «Ну ты надумал?»
Дальше все переходит в то, как ей без него плохо и на что она готова, если он «надумает».
– Он передумал на мне жениться, – наконец комментирует она всему вагону, который это понял уже 2 часа назад.
Когда мужчина хочет подумать, это означает, что он давно уже передумал. Потому что когда мужчина что-то хочет, то он уже не думает.
– Ну как. Ты надумал? – очередной вопрос прерывает поток моих мыслей. Они останавливаются. Встряхиваются. Задумываются. И начинают течь дальше, сменив направление.
«Надумал ли ты жениться?» – какой простой вопрос. Может стоит для начала спросить: «Волнует ли тебя мое мнение?» Иначе женится и всю жизнь потом придется стоять у плиты и парить мозги гусям.
Хотя с другой стороны какая разница волнует ли кого-то твое мнение. Человеку только зачастую кажется, что его мнение что-то меняет в жизни. Ему нравится так думать – это делает его значимым в собственных глазах.
И только в горах понимаешь какой ты маленький и незначительный по сравнению с горами, миром, Вселенной, вечностью.
А возвращаешься обратно, приходишь в офис, садишься за компьютер и постепенно снова начинаешь раздуваться от собственной значимости и от собственных «мнений».
И город, офис, компьютер – все это постепенно день за днем снова засоряет мысли, чувства, душу, сознание.
И ты наконец опять вырываешься из лап этого спрута в горы, чтобы снова глотнуть чистого свежего воздуха.

«Людям часто кажется, что их мнение кого-то волнует»
А на самом деле всех волнует только свое собственное мнение. Поэтому сидя в офисе рядом друг с другом, все абсолютно не слышат друг друга.
Но оказавшись друг от друга на расстоянии веревки и пытаясь докричаться, волей-неволей начинают ограничиваться до двух-трех лаконичных слов. И вот тут-то лишившись возможности выплескивать потоки своих «мнений», наконец-то начинают слышать.

День 2. 18 марта.

«Доброе утро, тетрадка».
За окном вагона снег и солнце. В прошлом году, когда я ехала в Хибины из Питерской слякоти, то снег вызывал у меня бурю детского восторга. Сейчас я смотрю на него с явным опасением. И мозг и весь организм еще живо помнят эти январские морозы в Скалистом хребте после которых я до сих пор не могу отогреться.
Правда солнышко выглядит по весеннему ярким и теплым, что все-таки позволяет надеяться на лучшее.

Мама. Как она тихо стояла, прислонившись к косяку и молча смотрела из полуприкрытой двери пока я одевала рюкзак.
Мама. Вот что самое главное в жизни. Важнее всех мнений, всех «путей развития», и всех тех, кого не волнует твое мнение.
Мама. Она обнимала меня перед моим уходом так, как будто в последний раз. С каждым разом становится все труднее уезжать в горы. Хочется остановиться. Ради близких. Ведь горы – это тоже наркотик. Это тоже удовлетворение личного Эго. И уход в эмоциональную зависимость от тихой простой реальности, которая молча стоит прислонившись к косяку.

Дневник вести у меня так и не получилось. Как только оказалась в Апатитах, сразу же все стремительно закрутилось и завертелось и стало уже не до тетрадки. Поэтому продолжила я писать свои впечатления о сборах и о том как мы там жили все эти 10 дней уже снова в поезде Мурманск-СПб.

Где-то между СПб и Мурманском. О розовых штанах и траншеекопателях. Часть 2

Как и в январе надежды на теплую солнечную погоду не оправдались. Сначала был мороз и привычный хибинский ветер, который поднимал вверх столбы снега, скручивал их в маленькие смерчики, которые кружились вокруг в завораживающем мистическом танце, как белые духи малых, но таких суровых гор. Потом начались снегопады, сменяющиеся метелевыми и даже ливневыми снегопадами. Впервые узнала, что у снегопада есть и такая классификация.
Как и в прошлом году разместились мы на базе МГУ.
Часть наших сборов, заехавшую вперед батьки, т.е. на два дня раньше инструктора, заселили в общежитие в пятиместную комнату. А остальная часть, подъехавшая вместе со мной, жила в так называемых квартирах. Вот только зеркала в этот раз в нашей квартире не оказалось. Поначалу я еще пыталась приводить в порядок обветренное хибинским ветром и посеченное ледяной крошкой лицо, глядя в маленькое зеркальце. Потом постепенно забила на это, наслаждаясь полной свободой и тем, что не нужно ради кого-то стараться выглядеть привлекательно. Понимая, что тех, кому я сейчас нужна, волнует как раз мое «мнение», знания и опыт, а не обветренность лица и не то, как уложены волосы.

Ода участникам

Оды пишут великим людям. Их пишут учителям, героям, лидерам. Мне же хочется написать хоть маленькую хвалебную речь своим ученикам.
Сколько я работала инструктором, мне всегда безумно везло с участниками. Наверно я самый счастливый инструктор.
Вот и теперь, оказавшись вдруг в виде старшего тренера сборов, мне снова безумно повезло со всей этой разношерстной компанией, которая нарисовалась за месяц абсолютно спонтанно. И теперь я буду еще долго размышлять смогла ли я дать всем ребятам столько своих знаний, сколько они дали мне заряда энергии и даже, сами того не зная, жизненной мудрости.
Все началось летом. Когда я после Чемпионата в Цее поехала в Адырсу, чтобы походить со своей напарницей. И там Порохня целую неделю уговаривал меня поработать с новичками. Мне же абсолютно не хотелось работать, тем более с новичками, а хотелось просто походить для себя. Но в Уллутау была серьезная проблема с инструкторами и будучи патриотом любимого лагеря и ущелья я в итоге согласилась. О чем с тех пор ни разу не пожалела.
Половина этих самых новичков из Самары оказались очень даже спортивными и техничными ребятами. На них и их уровень я и сориентировалась, подтягивая за этим сильным костяком тех, кто послабее. При этом они абсолютно без амбиций готовы были терпеливо подстраиваться под самых слабых девушек, не пытаясь, как говориться, «сбросить балласт». Именно это мне больше всего импонировало.
И в итоге я под конец сама предложила им поехать в марте в Хибины.

Собиралась я отправиться маленькой компанией. Но жизнь вносит коррективы. Эльдар с Андрюхой, с которыми мы с моей напарницей ходили в Хибинах в прошлом марте, захотели поехать со мной и в этом году. В итоге я снова скооперировалась с любимыми демченками и у нас по ходу собрался небольшой, но вполне забойный коллективчик.
Ну демченки – это демченки. Тут я просто могла с закрытыми глазами взять любого из них, кто хотел поехать. Похоже в тот день, когда мне попадется плохой участник из Демченко, я залпом выпью бутылку коньяка.

Большие трахи малых гор

У Эльдара с Андрюхой планы были наполеоновские. Они хотели повторить наш прошлогодний «Страх и трах на Тахтарвумчорре». Для полноты ощущений нашли такую же забойную девушку – Людмилу. В общем дежа вю. Все как в прошлом году, когда Юркин с Овчиной подбили меня на ту безумную авантюру.
Я несколько сомневаюсь в успехе сего мероприятия, но не отговариваю парней, а только рекомендую сначала сходить на тройку и даю в нагрузку еще одного парня – Леху Романова.
Эта славная четверка выбирает не какой-то там классический «Кораблик», а самую сильную 3Б в районе с двумя пятерочными веревками ключа. Проконсультировавшись у Панкова о его первопроходе, вдохновленные тем, что там все «лезется» и получив инструкторское «добро» они тут же в 4 утра выдвигаются на маршрут. Правда похоже они забыли поинтересоваться у Панкова у всех ли там после него все «лезлось» и повторил ли кто-то вообще после него этот маршрут.

У нас же с самарцами планы попроще. На «пояса» мы пока не замахиваемся. Планируем занятия, занятия и еще раз занятия. Ну и в общем хорошие сильные техничные хибинские двойки. К нам еще присоединяется, нарисовавшаяся буквально в последние дни перед отъездом, бойкая девушка Маша. Хотя похоже, что в Демченках все девушки очень бойкие и веселые. Или мне такие попадаются.
Начинаем с драйтулинга на скалах Юкспора. Затем вдохновленные тем немерянным количеством снега, которого на Кавказе мы в этом году так и не нашли, по полной программе катаемся, кувыркаемся, зарубаемся, проверяем прочность ледорубов, ну в общем занимаемся.

Бодро убежавшая удалая четверка, чуть менее бодро возвращается обратно и целый день грустно лежит, глядя в потолок и поворачивая головы в мою сторону, когда я к ним захожу, медленно отрывая их от кровати. Снежные занятия у них на Вудьявре тоже удались на славу. Так что кататься с нами им уже не хочется.
В Хибинах в этом году снега оказалось по самые небалуйся. В общем эти маленькие, но удаленькие горы не прекращают преподносить сюрпризы. В прошлом году скалы были покрыты толстым слоем измороси и зафирнованного снега и приходилось идти с лопатой и чистить скалу, чтобы найти трещины под крючья. В этом году скалы без измороси, но на них по пояс снега и ребятам пришлось снова идти с лопатой, и рыть траншею, чтобы докопаться до этих самых скал.
В итоге после половины дня копания траншеи, пройдя половину ключа им пришлось развернуться, дабы не схватить холодную. После чего обозвав себя не альпинистами, а траншеекопателями, они упорно настроились вернуться и домолотить эту тройку.
И вот в очередной раз, вооружившись снегоступами, наши траншеекопатели снова бодро отваливают на такси в 4 утра. Мы же так сильно не торопимся и заказываем машину на 6 часов. У нас впереди “Расщелина”.

Снега действительно оказывается много – это не то слово, его просто немерено много. Тем, кто без снегоступов, очень грустно. Под скалы там, где мы в прошлом году поднимались в кошках по плотному заледенелому фирну, в этом году лезем по пояс вдоль лавинного выноса. К счастью склон держит и мы благополучно оказываемся в безопасности скал. Но расслабляться рано. Начинается классика Хибинского жанра – в течение получаса небо, которое было с утра таким ясным и солнечным, затягивается тучами, начинается метель и пурга. Чем дальше, тем жестче. И под конец для полноты ощущений с гребня прямо на нас все же обрушивается небольшая лавина, пройдя через тех, кто стоял на верхней станции и остановившись там, где я только что уже поднималась наверх к ребятам. Благо вовремя раздавшиеся крики сверху, позволили успеть отпрыгнуть в сторону.
А у парней была возможность убедиться в надежности собственной станции, которая выдержала прошедшую через нее снежную массу. Не зря мы все же столько времени потратили на все занятия.
Снег который только что был совсем пухляк, сойдя лавиной тут же схватился и запрессовался так, что по нему можно было идти уже не проваливаясь. Все собственными глазами на практике убедились в том, о чем буквально перед этим им рассказывал на лекции по лавинной безопасности Макс Панков.
Подхожу к ребятам, которые как желтенькие цыплята отряхиваются и откапываются из этой белой массы снега, засыпавшего их и станцию. На гребне все, как в Хибинах, странно если бы было как на Кавказе. Короче метет не по детски. Глаза за минуту покрываются корочкой инея, про все остальные обледеневшие места, я уже не говорю, на них можно забить. Глаза же постоянно приходится промокать тыльной стороной ладони, снимая для этого перчатку. Очки одевать не хочется, потому что их тут же залепит и будет трудно уследить за тем, что делают все пять человек.

У Маши на ресницах уже вырос трехсантиметровый прям патагоньский гриб. Пытаюсь ей сказать, чтобы она его растопила, но она только машет рукой, говоря, что уже бесполезно. Но подошедшие к нам белорусы, которые шли «Икс» и вышли с другой стороны на гребень практически одновременно с нами, проявляют мужскую галантность и возвращают Маше зрение.
«Я смотрю инструктор без очков, ну и я тоже решила их не надевать», – сказала потом внизу Маша. Вот так вот не всегда положительно действует пример инструктора.
В общем дальше началась долгая дорога по гребню сквозь метель и пургу всей нашей большой белорусско-московско-самарско-питерской теплой компанией. Белорусы постоянно хотят свалить с гребня куда-то прямо по склону. Я же непреклонна в своем решении идти по самому лавинно-безопасному пути. Тем более после того как только что, даже в относительно безопасном месте, на нас сошла лавина. И рисковать ребятами мне абсолютно не хочется. Ведь они почти все возраста моей дочери. А я бы свою дочь вообще бы в горы ни с кем не пустила.
И так мы честно доходим, несмотря на пургу, до самой вершины и спускаемся через Географов.
Спуск в общем-то проходит вполне нормально, если не считать, что ветер так и норовит оторвать от гребня и подбросить в воздух. Приходится периодически останавливаться и пытаться переждать особо сильные порывы.
– Как я жалею в такие моменты, что я не огромная толстая тетка, – наконец не выдерживаю и пробую пошутить, глядя с завистью на более крупных мужиков.
– Что, было бы теплее? – спрашивают они.
– Нет, ветром бы не сдувало.
На базе нас уже ждут наши траншеекопатели. Они снова вернулись с маршрута, вернее их с него сдуло. В этот раз ветер был такой, что на ключе их просто отрывало от скал. Мда, им бы тоже пригодилась бы в команде большая толстая тетка, одна на четверых.
Короче спустившись вниз застаю уже знакомую картину – все те же лица, все в тех же позах, и четыре пары глаз меланхолично перемещают на меня свой взгляд.
Погода окончательно портится. Эльдар растроенный тем, что «пояса» обломились, меняет билеты и уезжает домой. Остальная тройка снова вооружившись лопатами и снегоступами выходит третий раз на бой. В этот раз в своем поединке с Вудьявром, они решают уступить и пойти на «Кораблик». Выехав с базы как обычно в 4 утра, они бодро пробегают его, вернее прокапывают впереди у паровоза из новгородцев и белорусов. И часам к семи вечера их уже снова можно застать в тех же классических позах, т.е. на кроватях.
Мы же с самарцами жили под девизом: «Ни дня на кровати». И все свободное и не свободное время от восхождений и сна, продолжали заниматься, заниматься и заниматься. Самый коронный вопрос был, когда возвращаясь с занятий, кажется по самоспасам, часов так эдак в шесть вечера, они у меня спросили: «А у нас сегодня еще есть по плану занятия?» Вот это участники! Сила! Я бы даже сказала – силища!
В общем про горы кажется я немного написала. Теперь надо про занятия что ли немного написать. А то решат, что мы там на кроватях все дни валялись.

Охотники за Панковым

Еще за месяц до сборов я договорилась с неуловимым Максом Панковым, что он проведет для нас занятия по лавинной подготовке. Правда то, что Панков неуловимый, я поняла только в Хибинах.
В первый же день, после драйтулинга на скалах Юкспора, вечером в лекционном зале Макс прочел нам свою супер-лекцию. В отличие от лекций в Цее, предназначенных для профессиональных спасателей, где основной упор делался на работу поискового отряда на лавинах, лекции и занятия Панкова рассчитаны на обычных простых смертных альпинистов. Все доступно и подробно – от снежинок до примеров из урожайной хибинской лавинной жизни.
Причем у Макса полная демократия – хочешь пиши на диктофон, хочешь записывай на видео, фотографируй вволю все те схемы, которые он рисует на доске. Хочешь переписать с ноутбука его презентацию? – пожалуйста. Все для людей короче.
Но вот дальше началось, как в знаменитой «Охоте за лавинами», долгая охота за Панковым. В результате которой я начала понимать почему лавинные занятия в Цейской службе так дорого стоят. Там у спасателей не бывает похмелья и не болят зубы.
Короче накануне того дня, когда у нас должны были состояться практические занятия, случились бурные проводы ФСБшников с которыми работали Панков энд Ко. В результате чего эта Ко не выстояла. Ну кто ж выстоит против такой моЩи. Пришлось нам взять тайм-аут. Вместо лавинных занятий позаниматься рытьем экстремальных пещер, называемых «Мышинная нора» и провести тренировку по самозакапыванию в снег. А на следующий день, дабы не терять единственный день в общем-то не сильно плохой еще погоды, свалить на гору.

Но по возвращении нас ждало известие, что тайм-аут в лавинных занятиях продлевается на неопределенный период по причине гораздо более худшей. А именно жизнь и здоровье нашего лавинного Гуру находятся под серьезной угрозой, серьезнее чем проводы ФСБ. У Панкова оказался огромный флюс и он лежал в постели. Видимо стоматологи в Кировске пострашнее лавин.
Сочувствуем. Звоним. Переживаем. Но ничем помочь не можем. Поэтому снова в печали уходим в горы.
Но для настоящих мужчин не страшны не только лавины, но и суровые флюсы. Поэтому при очередном возвращении с радостью узнаем, что Панков мужественно победил его.
И вот наконец настает тот знаменательный день, когда на нашей базе снова бодро появляется вся Панков энд Ко в полном боевом составе и в компании гламурных девочек фрирайдерш.
Делим этих самых гламурных девочек и моих совсем не гламурных мальчиков на две группы и вперед – копать.


Фрирайдерши закапывают и ищут рюкзак. Мои же парни решают тренироваться по взрослому – закапывать и искать не рюкзак, а друг друга.
– Я буду искать с аналоговым бипером, – бодро заявляет Леха, – все равно на цифровой бабла не хватит.
Резонно. Правда все тут же начинают сочувствовать Димону, который вызвался быть первой жертвой. Но Леха находит его тем не менее достаточно быстро. Сделав перед этим пару кругов по целине.
– Леха, там же следов нет, – кричат зрители.
Но мозг программиста не смотрит на следы, он четко следует за показаниями прибора.
По примеру Лехи все тоже начинают искать аналоговым Ортовоксом. Происходит рокировка пар, чтобы все поочередно поработали с бипером и зондом.
– Следующая жертва, – произносит невозмутимый Арчи, один из инструкторов Панков энд Ко.
Энтузиазм несколько угасает. Парни, которые неделю назад активно рвались закопаться, сейчас не спешат, понимая, что одно дело, когда тебя закапывают, вручив в руки лыжную палку, и совсем другое дело, когда закапывают безо всякого шанса подать на поверхность сигнал и остается только ждать и верить в способности товарищей.
– Можно мне? – раздается бойкий голос из рядов белорусских девчат.